Дипломная работа по теме «Опыт дрессировки беспородистой собаки для служебного собаководства»

Настоящая работа посвящена деятельности Чернышевского в самом популярном и многотиражном журнале ХIХ столетия «Современнике». Она охватывает наиболее важный период творчества Чернышевского — публициста с 1854 года по 1962 год. Именно в это время в связи с неудачным исходом крымской войны, вопрос о коренной ломке устоев старой жизни властно был выдвинут всей социально-экономической и политической конъюнктурой тогдашней России.

Оглавление

Введение

Глава 1. Н.Г. Чернышевский — сотрудник «Современника» и его борьба с либеральной частью сотрудников 1854 — 1858 гг.

Глава 2. Публицистика Н.Г. Чернышевского в годы подготовки крестьянской реформы 1858 — 1860 гг.

Глава 3. Позиция Н.Г. Чернышевского в годы проведения крестьянской реформы 1861 — 1862 гг.

Заключение

Литература

Введение

Настоящая работа посвящена деятельности Чернышевского в самом популярном и многотиражном журнале ХIХ столетия «Современнике». Она охватывает наиболее важный период творчества Чернышевского — публициста с 1854 года по 1962 год. Именно в это время в связи с неудачным исходом крымской войны, вопрос о коренной ломке устоев старой жизни властно был выдвинут всей социально-экономической и политической конъюнктурой тогдашней России. Возглавленный Чернышевским «Современник» ратуя за эту ломку, вдохновился идеями революционной демократии, точнее говоря — идеями «мужицкого демократизма». Однако революционные демократы получили гегемонию в «Современнике» не сразу: в течение нескольких лет им пришлось отвоевывать его у старых сотрудников — представителей буржуазно-дворянского либерализма.

Предупреждение друзей Некрасова, уверивших его, что Чернышевский погубит «Современник» не оправдались. После ухода либералов — которые являлись ведущими сотрудниками журнала, своими именами, привлекавшими читателей, — «Современник» сделался громадной политической силой, с которой приходилось считаться и правительству и господствующему классу. Именно после ухода последнего либерала Тургенева, в 1861 г. на седьмом году своего сотрудничества в журнале Чернышевский смог поднять его тираж до 7176 экземпляров. Это был максимальный тираж за все время существования «Современника». Даже имена таких литературных гигантов как Л. Толстого, Тургенева, Фета, А. Майкова, да и самого Некрасова не смогли принести журналу такого успеха какой принес ему Чернышевский.

Таким образом, когда «Современник» был возобновлен после восьмимесячного приостановления и ареста Чернышевского в начале 1863 г. он смог просуществовать всего три года — до 1863 г. Ни до Чернышевского, ни после него журнал Некрасова и Панаева не пользовался таким колоссальным влиянием, не имел такого огромного успеха. «Современник» при Чернышевском, бесспорно, занимает первое место среди журналов 60-х гг.

Поскольку революционно-демократический сектор «Современника» возглавлял Чернышевский со своим соратником и учеником (хотя сам Чернышевский от этого отказывался, но по крайней мере Добролюбов нашел себя в «Современнике» благодаря ему) Добролюбовым — являющиеся в то же время подлинными вождями и «властителями душ» наиболее левых элементов русской общественности — можно выделить Чернышевского как ведущего сотрудника «Современника». Поэтому, важно показать его деятельность в этом журнале. Выделить отдельно его деятельность в «Современнике» нужно и хотя бы потому, что после 60-х гг. «позицией «Современника» была позицией Чернышевского»

Журналу «Современник» и творчеству Чернышевского посвящено много работ, однако, почти нет трудов посвященных его деятельности непосредственно в журнале «Современник», хотя этой темы в той или иной степени касаются многие из авторов не очень распространяясь в этом направлении.

Непредвзятый взгляд на вещи заставляет признать, что литературно-публицистическое наследие Чернышевского переживает сегодня не лучшие времена. Немногочисленные новые работы о нем остаются за гранью широкого читательского интереса. Почтительное безмолвие не есть лучшее подтверждение демократии о не проходящей злободневности творчества великого публициста демократа. «Трудно согласиться, — пишет по этому поводу Ф. Кузнецов, — с той недооценкой революционно-демократического наследия, которое проявляется сегодня даже и в том, что за последние годы не появилось талантливых, значительных исследовательских работ, посвященных творчеству классиков русской революционно-демократической мысли. В научных и учебных филологических заведениях, да и в нашем объединении критиков и литераторов почти не осталось крупных специалистов по Герцену, Белинскому, Чернышевскому, Добролюбову, Писареву.

Нужно учитывать, что Ф. Кузнецов писал это еще в 80 году, а на протяжении последующего десятилетия этот процесс продолжается можно сказать даже ухудшается. Последние годы не было ни одного положительного отклика о Чернышевском, лишь изредка давали знать критически настроенные к Чернышевскому авторы в большей степени дающие дань эпохе (идущие на поводу времени), чем старающиеся дать беспристрастную оценку творчеству Чернышевского. Но не смотря ни на что, Чернышевский был и остается одним из лучших публицистов России — так как оценивать журналиста нужна не по его идеологическим взглядам, принадлежности определенному классу общества, а умением подать происходящее, повлиять на аудитории, и беспристрастно оценить факты.

Его творчеству начала века посвящены много работ, самой лучшей среди которых является книга Евгения Максимова.

К 30 гг. характерно утверждение за его произведениями абсолютного художественного совершенства.

В 50-е годы, когда Чернышевский оказался едва ли не единственным писателем ХIХ века, обращение к которому гарантировало диссертационно-издательский успех появилась масса конъюнктурно апологических работ, авторы которых состязались друг с другом лишь обилием суффиксов в превосходной степени.. Робкие попытки саратовской школы во главе с А.С. Кафтымовым сохранить в изучении Чернышевского необходимую меру научной строгости вызывали упреки в недостаточной патриотичности по отношению к тому, что объектом критического рассмотрения вообще служить не может. Например, обширная монография В. Баскакова «Мировоззрение Чернышевского (М, 1956 г.), основной парадокс которой сводился к обвинению ученых, позволивших в разное время критическую оценку какой бы то не было строки из Чернышевского.

С 90 гг. появляется новая волна авторов, пытающихся бросить тень на философско-филологического олимпа, даже можно сказать многого добились в этом и это началось с публикацией 1990 в СССР романа Набокова «Дар», которая ввела в литературно-критический оборот резкое суждение творчества Чернышевского. Тогда ни один из перечисленных специалистов по Чернышевскому не выступил в защиту своего кумира. Может быть это и способствовало дальнейшему распространению такого отношения.

Его критическая публицистика всегда била в точку, выявляя те или иные злободневные проблемы. Несмотря на строгость цензуры, Чернышевский умел проводить свои мысли, прибегая к различным уловкам, чтобы обмануть цензоров. Он был большим мастером различных приемов, направленных на обход цензуры. Каждая его статья становилась сенсацией и темой для обсуждения в литературных и политических кругах. Он являлся ориентиром для других журналистов, его статьи давали материал для статей других авторов тем самым являясь ведущим журналистом (публицистом) своей эпохи задавал тон развитию русской журналистики.

Именно такой журналист, такой ориентир, способный неформально руководить всей журналистикой, на которого действительно можно сослаться без сомнения оказаться непонятым и недооцененным читателем необходим современному обществу. Безусловно, есть много хороших журналистов, говорящих, точнее — пытающихся сказать правду, повлиять на аудиторию, но такие, статьи которых имеют такой общественный резонанс в обществе, как Чернышевский нет. Этим и объясняется актуальность исследуемой темы.

Условно его деятельность в журнале «Современник» можно подразделить по три периода в зависимости от общественно-политических условий и отражение их в его материалах. Это:

). 1834 — 1858 гг. начало сотрудничества Чернышевского с «Современником». Борьба с либеральной часть сотрудников, Крымская война и ее освещение Чернышевским на страницах «Современника».

). 1858 — 1860 гг. Деятельность Н.Г. Чернышевского в годы подготовки крестьянской реформы и защита им крестьянских интересов.

). 1860 — 1862 гг. Позиция Чернышевского в годы проведения реформы. Полемика с другими печатными изданиями. Арест Чернышевского.

Именно такой является и структура настоящей работы, хотя для удобства заглавия к главам даны сокращенно. Такой способ подачи, на наш взгляд, позволяет ориентироваться во временных рамках огромного творчества Чернышевского.

Исходя из выше сказанного, работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Первая глава посвящена сотрудничеству Чернышевского в «Современнике», трудному периоду его самоутверждения, когда ему приходилось из-за материальных причин, много работать. Кроме того, здесь речь идет о борьбе с либеральной частью сотрудников, с идеями и позицией которых он никак не мог согласиться. В данной главе анализируются и обсуждаются статьи: «О сочинениях Пушкина», «Очерки гоголевского периода», «Письма об Испании», «Об искренности в критике» и др.

Вторая глава содержит анализ работ Н.Г. Чернышевского посвященных:

Крестьянской проблеме: «О новых условиях крестьянского быта» материалы для решения крестьянского вопроса, критика философских предубеждений против общинного владения; Патетическому состоянию России — «Кавеньяк», «Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Кари Х», «Русский человек на rendes vous».

Также в этой главе говорится о научно-экономических философских статьях Чернышевского — «Примечание» к труду Д.С. Милля «Основание к политической экономии», «Капитал и труд», «Антропологический принцип в философии» — после опубликования которых, он приходит к выводу, что царизм не способен разрешить крестьянский вопрос.

В третьей главе показан результат проведения крестьянских реформ, о которых, после недолгого молчания объявленного Чернышевским в знак протеста против их результатов, высказывается весьма отрицательно в таких статьях как «К барским крестьянам», «Письма без адреса», «Не начало ли перемен». Также говорится о цензурных преследованиях Чернышевского после таких статей как «Кредитные дела», «Предисловие к нынешним австрийским делам…».

В данной главе дается анализ всех выше перечисленных статей, а также одной из самых смелых статей, помещенных в «Современнике», за все время его существования «Не научились ли?», предпоследней статьи Чернышевского «Французские законы по делам книгопечатания», а также многих других статей.

В заключении в обобщенном виде сформулированы основные выводы по поводу деятельности Чернышевского в журнале «Современник».

Глава 1. Н.Г. Чернышевский — сотрудник «Современника» и его борьба с либеральной частью сотрудников 1854 — 1858 гг.

Расцвет деятельности Н.Г. Чернышевского связан с общественным движением 50-60-х годов ХIХ столетия — одним из самых напряженных периодов в истории России, насыщенным крупными социально-политическими событиями.

Для того, чтобы возможно полнее оценить значение публицистической и редакторской деятельности Н.Г. Чернышевского в истории «Современника», необходимо остановиться на том, что собой представляет журнал до сотрудничества Чернышевского.

«Современник» играл в русской журналистике огромную роль еще с 1847 года, когда он перешел в руки Некрасова и Панаева. Ближайшим сотрудником журнала был в это время Белинский. В 1848 году над «Современником» разразились два удара. В этом году умер Белинский, в лице которого «Современник» лишился своего наиболее яркого публициста. В том же 1848 году под влиянием революций, происшедших на Западе, правительство приняло ряд мер для обуздания русской печати. Эти меры, конечно, не могли не отразиться на судьбе «Современника».1

Юридическое положение «Современника» в рассматриваемое время не изменилось по сравнению с прошлым. Он по-прежнему составлял собственность Плетнева, но на основании договора с Панаевым от 23 октября 1846 года был предоставлен владельцем в полное распоряжение последнего. Таким образом, Панаев, пока оставался в силе договор с Плетневым, обладал всеми правами издателя журнала, а в апреле 1848 года, после того как А.В.Никитенко, бывший редактором «Современника» в течение всего 1847 г. и первых месяцев 1848 г. сложил с себя редакторские функции, Панаев был утвержден редактором «Современника». Однако, являясь единственным юридически полноправным редактором журнала, Панаев, в силу индивидуальных особенностей своей натуры, был лишь второй спицею в журнальной колеснице. Первую роль в «современнике» играл Н.А. Некрасов. Некрасову удалось разрешить три сложнейших проблемы, из которых каждая в случае своего неразрешения грозила «Современнику» гибелью:

). он умел добывать для журнала такой материал, который помогал «Современнику» удерживать за собой первое место в журналистике тех лет;

). он нашел способы, хотя это стоило ему тягчайших — не столько материальных, сколько моральных жертв, поддерживать некий modus vivendi с цензурой;

). он преодолевал, казалось бы временами непреодолимые трудности финансового порядка, создаваемые перебоями и падением подписки.

Правительство дало согласие на замену Никитенко Панаевым с оговоркой, что это делается «в виде опыта». Такая формулировка показала Некрасову и Панаеву, насколько им необходимо быть осторожными, чтобы в новых политических условиях сохранить свой журнал. В тяжелых цензурных условиях последних лет царствования Николая I общественно-политическое лицо «Современника» в значительной степени потускнело.

Но цензурные условия были лишь одной из причин, вызвавших это явление. Большое значение имело и то, что после смерти Белинского преобладающая роль в редакции перешла к сотрудникам из лагеря либерального дворянства — Тургеневу, Григоровичу, критикам Боткину и Дружинину. То были люди, весьма далекие от революционных идей Белинского. Среди них мы находим врагов крепостного права, как, например, Тургенева, прославившегося своими замечательными «Записками охотника», которые в 50-х годах печатались на страницах «Современника». Однако в редакции были и люди вроде А.В. Дружинина, сторонившиеся отмены крепостного права из опасения, как бы эта реформа не вызвала в России всеобщего народного восстания.

Некрасов, стоявший во главе «Современника» сохранял верность революционно-демократическим заветам Белинского. Но ему приходилось считаться с мнением своих сотрудников из либерального лагеря. Он ценил их, так как они являлись лучшими литераторами того времени, общепризнанными знатоками искусства и литературы.

Под влиянием либерально настроенных сотрудников содержание «Современника» значительно изменилось. На его страницах наряду с ценными художественными произведениями (повести и рассказы И.С. Тургенева, Л.Н. толстого, Д.В. Григоровича, Н.Ф. Писенского и др.) печаталось немало пустых авантюрных и светских романов вроде «Жюли» Н.В. Дружинина или «Ошибки» Евгении Тур. В 1851 г. редакция «Современника» уделила на своих страницах место даже для повести реакционного писателя Н.В. Кукольника «Третий понедельник», проникнутой такими тенденциями — до антисемитского привкуса включительно, которые было странно встретить в «Современнике».

Среди статей на научные темы, напечатанных в эти годы в «Современнике», можно было встретить работы Т.Н. Грановского, С.М. Соловьева и других известных ученых. Однако многие из этих статей более подходили для специальных научных изданий, чем для журнала, рассчитанного на широкий круг читателей.

Изменились и литературно-критические позиции «Современника». Дружинин открыто заявил, что цель искусства — исключительно наслаждение и объявил войну так называемой «натуральной школе», теоретиком и неутомимым пропагандистом которой выступал Белинский. Дружинин нападал на «сатирический элемент» в литературе и доказывал, что беллетристы не должны гнаться за сюжетами из низших классов общества. Ему вторил второй критик «Современника» этих лет — П.В. Анненков.

На страницах «Современника» можно было встретить и выпады против идей утопического социализма, которые пропагандировали в этом журнале Белинский и Герцен.

Таким образом, «Современник» утрачивал свой былой яркий и боевой демократический характер. Но все же несмотря на это, он и до прихода Чернышевского продолжал оставаться лучшим из существовавших тогда русских журналов.

Насытить демократическими тенденциями основные отделы журнала — беллетристический, критико-библиографический, научный — Некрасову было не по силам, так как он не обладал не талантом беллетриста и критика, ни сведениями, необходимыми для руководящего сотрудника научного отдела. Льстить себе надеждой повлиять на дворянское ядро сотрудников «Современника», заставить его взамен умеренно-либеральных взглядов, установить демократические, он тем паче не мог.

… Единственное, что ему оставалось, это привлечь новых сотрудников, способных вернуть журнал на тот путь, на который он вступил было при Белинском. В исходе 1853 г. он заручился сотрудничеством писателя, которому было по силам разрешить данную задачу. Этим писателем являлся Николай Гаврилович Чернышевский. 1

Осенью 1853 года Чернышевский у одного из знакомых повстречался с И.И. Панаевым, который вместе с Некрасовым издавал «Современник». Чернышевский попросил у Панаева работу и получил несколько книг на рецензии. К следующему утру рецензии были готовы и отданы Панаеву, а еще через день Панаев представил Чернышевского Некрасову. В «Воспоминаниях» Чернышевского о Некрасове содержится подробный рассказ об их первом знакомстве в редакции «Современника» и о длинной беседе, которой сопровождалось это знакомство. Во время нее Некрасов, сразу почувствовавший в авторе нескольких не слишком значительных рецензий первостепенную литературную силу, не только ввел Чернышевского в курс дела, но и сумел умом, откровенность и простотой в обращении буквально очаровать своего молодого собеседника. Когда несколькими месяцами спустя окончательно определилась предвиденная Некрасовым невозможность одновременного сотрудничества Чернышевского в двух конкурировавших журналах, т.е. в «Современнике» и «Отечественных записках» Краевского, где Чернышевский начал печататься раньше, чем в «Современнике», — то Чернышевский без особых колебаний предпочел журнал Некрасова журналу Краевского. Характерно, что Некрасов при этом не только не оказывал давление на Чернышевского, но и предупреждал его, что ему благоразумней«» будет держаться «Отечественных записок», как журнала более обеспеченного в материальном отношении. И только после того, как невзирая на все эти предупреждения. Чернышевский порвал с «Отечественными записками», Некрасов заявил ему: «Ну, что, быть может вы и не будете иметь причины раскаиваться. Денежное положение мое плохо, но все-таки я думаю, что иметь дело со мною лучше, нежели с Краевским».1

Что представлял собой Чернышевский в пору своего приобщения к «Современнику»? С расшифрованием и опубликованием «Дневника» Николая Гавриловича ответ на этот вопрос не труден. Так, в записках 1848 г. содержатся и негодующие характеристики либералов, являющихся свободолюбивыми только на словах, но решительно неспособными к борьбе против «социального порядка, при котором девять десятых — орд, рабы, пролетарии» (запись от 7 сентября), и выражение весьма недвусмысленных симпатий по адресу «социалистов, коммунистов и крайних республиканцев» (от 18 сентября), и подлинная «аннибаловская клятва» «не подорожить жизнью для торжества своих убеждений, для торжества свободы, братства, равенства и довольства, уничтожения нищеты и порока (от 8 декабря). В записках последующих лет находит себе место и яростный протест против николаевских жандармов (например запись от 25 апреля 1849 г.), и резко отрицательное отношение к монархии (январь 185о г.) и страстная жажда революционного взрыва (февраль 1852 г.). в последней записи обращает на себя внимание волнующее заявление, что когда вспыхнет бунт, он, Чернышевский. «непременно» примет участие в нем: его «не испугают ни грязь, ни пьяные мужики с дубьем, ни резня».

В «Современнике» Чернышевский принял на себя отдел критики и библиографии. Уже тогда он понимал какая трудная задача стоит перед ним. Он знал, что представляют собой руководящие сотрудники «Современника» и не сомневался, что ему предстоит жестокая борьба с ними. Однако Чернышевский понимал и то, что в его интересах ускорить эту борьбу. Ближайшие сотрудники «Современника» явились выдающимися литераторами, пользующиеся большой популярностью и уважением в русском обществе. Чернышевский сам высоко ценил литературную деятельность Тургенева и Григоровича. Сознавая, что разрыв с этими людьми может привести к гибели «Современника», Чернышевский не хотел ускорять его. Для людей демократически настроенных, пока еще был возможен союз с либералами, ибо у них имелся один общий противник в лице крепостнического государства. С течением времени разрыв с либералами стал неизбежным. Признавая целесообразным временный союз с либералами, Чернышевский тем не менее считал необходимым заранее подготовить почву к неминуемому разрыву с ними. 1 В статьях, посвященных западноевропейским делам, Чернышевский подвергал жестокой критике либерализм., вскрывал его непоследовательность, оппортунизм, склонность к компромиссам, холопство перед правительством, боязнь всякого народного движения. Не щадил он и русских либералов. Для борьбы с русскими либералами Чернышевский использовал появление в печати повести Тургенева «Ася». В статье, посвященной этой повести, — «Русский человек на render — vous» (опубликованной в журнале «Атеней» в 1858 г.) — Чернышевский ярко изобразил нерешительность, фразерство и неспособность превращать слово в дело — черты, свойственные русским либералам, выступавшим в роли хранителей и глашатаев традиций 40-х годов.

Статья Чернышевского преследовала не только обличительную задачу. Чернышевский решил воздействовать и на самих либералов, убедив лучших из них в необходимости идти навстречу требованиям крестьянства.

«Для вас, — писал он, — хотя, быть может, были вы и недостойны того, обстоятельства сложились счастливо, так счастливо, что единственно от вашей воли зависит ваша судьба в решительный момент».

В 1855 г. никто из сколько-нибудь прикосновенных к журнальной литературе писателей не мог не знать Чернышевского, и не только потому, что он очень интенсивно сотрудничал в «Современнике», постоянно вытесняя из него столь известного и авторитетного писателя каким был тогда Дружинин, но и потому, что в мае 1855 г. вышла из печати его магистерская диссертация «Об эстетических отношениях искусства к действительности» и состоялась публичная защита ее в университете, имевшая достаточно широкий резонанс.

В «Воспоминаниях» Николая Гавриловича о Некрасове содержится рассказ о том, каким образом происходило вытеснение Дружинина Чернышевским. «Когда я стал писать исключительно для «Современника», — повествует Николай Гаврилович, — я писал так много, что для Дружинина, писавшего быстро и много, не оставалось достаточно места; притом его литературные мнения были слишком различны от моих; и при моем возрастающем влиянии на общий тон журнальных отделов «Современника» Дружинин оказался непригодным для него по образу мыслей. Как только он увидел, что ему надобно вовсе удалиться из «Современника», Дружинин предложил сотрудничество Краевскому…». 1

«Вытеснение» Дружинина Чернышевским очень не понравилось большинству старых сотрудников журнала, принадлежавших в значительной степени, хотя и не безусловно, к единомышленникам Дружинина т.е. к представителям умеренного дворянского либерализма. Это «вытеснение» было возможно только при поддержке Чернышевского Некрасовым. Летом 1855 г. антогонистами Чернышевского в «Современнике» была сделана попытка убедить Некрасова вернуть в журнал Дружинина, т.е. тем самым ограничить участие в нем Чернышевского, а может быть добиться полного его устранения. Психологическим стимулом, вызвавшим эту попытку послужила только что упомянутая диссертация Чернышевского об искусстве, заставившая дворянских либералов почувствовать в нем подлинного классового врага. Излагать сколько-нибудь подробные установки «Эстетических отношений», конечно нет надобности. Напомню только, что автор диссертации, исходя из философии Феербаха, доказывал, что «прекрасное есть жизнь, что искусство рождается вовсе не от потребности человека восполнить недостатки прекрасного в действительности», что «создания искусства ниже прекрасного в действительности», что «искусство только напоминает нам своими произведениями о том, что интересно для нас в жизни и старается до некоторой степени познакомить нас с теми сторонами жизни, которых не имели мы случая испытать или наблюдать», что «часто произведения искусства имеют и другое значение — объяснение жизни; часто имеют они и значение приговора над явлениями жизни». Диссертация Чернышевского была принята в штыки как академическими кругами, так и литературными представителями дворянского либерализма, убежденно отстаивавшими идеалистический взгляд на искусство. Ректор университета П.Н. Плетнев по окончании диспута сухо сказал Чернышевскому: «Не этому, помнится, я вас учил на своих лекциях». Возмущался вольнодумным характером диссертации и директор Педагогического института проф. Давыдов. Что же касается министра народного просвещения Норова, то он буквально набросился на декана историко-филологического факультета Н.Г. Устрямова. «Как могли вы пропустить, — говорил он ему, — диссертацию Чернышевского? Ведь это вещь невозможная. Ведь это полнейшее отрицание искусства и изящного! Помилуйте!… Сикстинская Мадонна и Форнарина итальянская — натурщица. К чему же сводится искусство? …»

Эти друзья Некрасова, к которым примкнул и Лев Толстой (ставший постоянным сотрудником «Современника»), не скрывали своего пренебрежительного отношения к Чернышевскому. Они издевались над его происхождением из среды духовенства и над его семинарским образованием. Григорович не постеснялся напечатать грубый пасквиль против Чернышевского.

Ожесточенная борьба, начатая либералами против Чернышевского продолжалась более двух лет — с весны 1855 по осень 1857 года. 1

Критико-библиографический отдел в «Современнике» 1854 г. был представлен весьма значительным количеством статей различных авторов. Не отличаясь высотою теоретического уровня и широтою принципиальных установок, они давали, однако, ценную информацию историко-литературного характера. Так В.П. Гаевский закончил, наконец начатое еще в 1853 г. исследование о Дельвиге (№№ 1 и 9); Г.И. Геннади поместил обстоятельную работу о Макарове и его журнале «Московский меркурий» (№10); Тургенев напечатал «несколько слов о стихотворениях Тютчева» (№64). Статьи П.В. Анненкова «По поводу романов и рассказов из простонародного быта» (№№ 2 и 3) и др. однако, ни один из названных сотрудников не дал журналу столько статей и рецензий как Чернышевский. В собрании сочинений Николая Гавриловича перепечатано из восьми номеров «Современника» (№№ 1,2,5,6,7,!0,11и 12) четырнадцать статей и рецензий, однако в действительности число это должно быть увеличено, так как несколько рецензий, заведомо приходивших Чернышевскому, в собрание его сочинений не вошли. Если уж одно количество критических работ в «Современнике 1854 г. позволяет говорить о нем как об основном сотруднике данного отдела, то анализ их качества неизбежно приводит к выводу, что «Современник» еще не имел сотрудника, который мог бы равняться по своей эрудиции с Чернышевским. Сколько-нибудь внимательному и осведомленному читателю сразу становилось ясно, что в статье его о художественно-литературных произведениях сказывалось исключительно глубокое знание и понимание литературы; что автором рецензии о работах Соловьева и Медовикова («Современник», 1854 №10) мог быть только историк с весьма солидным научным багажом; что отзывы о сочинениях Гильфердинга (там же) были под силу лишь настоящему филологу, что, наконец, переросшая в статью рецензия о книге Львова (№6) свидетельствовала о глубине и ясности экономических взглядов рецензента. К другому, не менее важному выводу пришел Евгеньев-Максимов, изучая продукцию в «Современнике» этого года, он выделяет иную идеологическую направленность этой продукции по сравнению с тем, что печатал «Современник» в период с 1848 по 1854 г.

Весьма замечательным, прежде всего, являлось решительное развенчание чисто дворянских писателей — Авдеева и в особенности Евгении Тур («Современник», 1854, №№ 2 и 5). Говоря об Авдееве, Чернышевский утверждал, что произведения его «написаны хорошо, но в романе нет свежести, он сшит из поношенных лоскутов, повести не приходятся по мерке нашего века, готового примириться скорее с недостатками формы, нежели с недостатками содержания, с отсутствием мысли». В дальнейшем, Чернышевский, разбирая первую половину Авдеевского «Тамарина», доказывал, что она представляет «копию» с «Героя нашего времени», да еще столь «буквальную», «что нет возможности видеть в ничего кроме копии». В «Окончании записок Тамарина» Чернышевский усмотрел вариации на тему последней главы «Онегина» («все слово в слово взято из «Онегина»). Вслед за «Тамариным» Чернышевский обращается к повести Авдеева «Ясные дни», представляющие собой попытку изобразить идиллическое помещичье жилье в крепостной усадьбе. Искусно обходя цензурные скалы и мели, критик сумел отразить в своем отзыве классовую сущность подобного рода идиллий. «дело известное, — пишет он, — что не всякий кружок, не всякий образ жизни может быть идеализирован в своей истине…. А г. Авдеев говорит нам: полюбуйтесь на всех выводимых мною людей всецело, во всей обстановке, полюбите их жизнь. Посмотрите же, что это за люди, эти голуби в сущности вовсе не голуби, а просто-напросто осовевшие под розовыми красками коршуны и сороки; может быть от этих сов плохо приходится очень многим, потому что тунеядцы должны же кого-то объедать». Нетрудно догадаться, что этими словами и последующим анализом образов Чернышевский хочет показать, что герои «Ясных дней» — и «мужиковатая бой-баба Татьяна Терентьевна, и дебело-плотная распорядительница хозяйка Марья Степановна, и отсыревший ленивый байбак Василий Сергеевич, и ничтожный олух Иван Иванович», «все эти российские Тирсисы и Хлои» — прежде всего паразиты и эксплуататоры, устроившие себе беспечное житье на даровых хлебах, доставляемым подневольным трудом закрепощенной крестьянской массы.

Обратила на себя внимание и другая рецензия Чернышевского, посвященная произведениям небезизвестной тогда писательницы Евгении Тур. Чернышевский крайне резко отозвался о ее романах, утверждая, что они отличаются «неизмеримой пустотой содержания».

Совершенно не удовлетворила Чернышевского и новая комедия Островского «бедность — не порок» («современник», 1854, №5) и не удовлетворила по тем же основаниям, по которым он осудил «Ясные дни»: «нельзя впадать в приторное приукрашивание того, что не может и не должно быть прикрашиваемо». 1

Под руководством и при участии Чернышевского «Современник» становился самым читаемым журналом России. Номера с его статьями люди передавали друг другу в огне Крымской войны. Один из ее участников сказал Чернышевскому:

А мы на батареях читали «Современник» и читали «Очерки гоголевского периода». 2

Самой обширной его статьей в «Современнике» 1855 г. была печатавшаяся в четырех номерах (№№2, 3, 7, 8) статья о «Сочинениях» Пушкина, издаваемых Анненковым. Давая на основе анненковских «материалов» подробную информацию о жизни, авторских привычках, манере писать, внешней стороне творчества Пушкина, Чернышевский не считал нужным подробно останавливаться «на историческом значении и художественном достоинстве его творений»: ведь и то и другое уже определено «критикой, возникшей после смерти Пушкина». А потому достаточно будет в коротких словах повторить существенные мысли многочисленных статей о Пушкине, столь подробно и верно оценивших его деятельность» Соответственно с этим заключительная часть работы Чернышевского почти сплошь состоит из выписок из статей в «старых журналах» и пояснений к ним. Нетрудно догадаться, что под критикой, возникшей после смерти Пушкина Чернышевский разумеет критику Белинского, имя которого оставалось еще запретным. Таким образом, упоминаемые «многочисленные статьи о Пушкине» — это статьи Белинского, а «старые журналы» откуда Чернышевский делает свои извлечения, — это «Отечественные записки» середины 40-х гг. 1

Если статьи Чернышевского о сочинениях Пушкина в некоторой части переходят в дифирамб Белинскому, то с еще большим основанием это следует сказать о знаменитых «Очерках гоголевского периода», которые начали печататься с последней книжки «Современника» 1855 г. «Наши слова, заявляет здесь Чернышевский, — о значении произведений самого Гоголя будут только в немногих случаях дополнением, а по большой части только сводом и развитием воззрений, выраженных критикой гоголевского периода литературы, центром которой были «Отечественные записки», новым деятелем — тот критик, которому принадлежат «Статьи о Пушкине»». Так как, по мнению Чернышевского, Пушкин относится к прошлому руссокй литературы, гоголевский же период продолжается в ней еще и теперь, и гоголевское направление до сих пор остается единственным сильным и плодотворным», оценка Гоголя — дело еще более ответственное, чем оценка Пушкина.

Насколько быстро рос авторитет Чернышевского в редакции «Современника», можно видеть из того, что уезжая в августе 1856 за границу Некрасов именно Чернышевскому передал свои редакторские функции. Нечего и говорить, что факт передачи редакторства Чернышевскому не мог быть приятен старым сотрудникам «Современник». Так, например, Тургенев в письме к Толстому от 8 декабря 1856 г. прямо заявит: «а что «Современник» в плохих руках — это несомненно», возлагая за это ответственность, конечно, не на отсутствующего Некрасова, а на Панаева и, само собой разумеется на Чернышевского. Еще категоричнее отзыв его о «Современнике» относящийся к марту 1857 г., (в письме к Е.Я. Колбасину от 8 марта): «Современник» плох — и не то выдохся, не то воняет. А впрочем мне все равно.» Толстой, в свою очередь записывает в свой дневник под 7 ноября 1856 г.: «редакция «Современника» противна».

Правда, полутора-двумя месяцами позже в том же дневнике довольно неожиданно проскальзывают положительные суждения по адресу Чернышевского: «Чернышевский мил» (запись от 18 декабря), пришел Чернышевский, умен и горяч» (11 января). Однако едва ли можно сомневаться в том, что эта перемена в отношении к Чернышевскому имела довольно-таки прозаический источник: в №12 «Современника» была напечатана известная статья Чернышевского о Толстом в которой давалась очень высокая оценка творчеству последнего.

В литературном деле Чернышевским никогда не руководили какие-либо личные обиды или счеты. Он говорил: «Я привык устранять при анализе фактов мои личные желания». Необходимо было укреплять «Современник», сохранить для журнала его сильнейших авторов. «Мое мнение о людях не зависят от моих личных отношений к ним», — так определял Чернышевский один из важнейших принципов своей общественной деятельности. Он знал, что Тургенев и Толстой настроены против него, но от этого не перестал высоко ценить их литературное дарование. Он делал все от него зависящее, чтобы Тургенев был постоянным сотрудником «Современника», и всеми силами старался удержать в журнале Толстого. «Современник» заключил с Тургеневым, Толстым, Островским, Григоровичем соглашение об их сотрудничестве исключительно в этом журнале.

Весной 1856 г. один из бывших саратовских гимназистов Н.П. Турчанинов принес Чернышевскому статью своего товарища по Главному педагогическому институту — Николая Александровича Добролюбова. Чернышевский пригласил Добролюбова к себе.

«Я до сих пор не могу различить время, когда сижу у него, писал Добролюбов Турчанинову. — Два раза должен был ночевать у него до того рассиделся. Один раз зашел к нему в 11 часов утра, досидел до обеда, обедал и потом опять сидел до семи часов… С Николаем Гавриловичем толкуем не только о литературе… Я бы тебе передал, конечно, все, что мы говорили, но ты знаешь, что в письме это не так удобно».

С самого детства Чернышевский искал друга. Мальчиком он искал его в Саше Папине, в Мише Левицком. Потом была верная и самоотверженная привязанность к Лободовскому, который казался человеком новой формации. Наконец появились действительные друзья — Михайлов, Ханыков, Введенский. Они были близки по духу, по взглядам на вещи и все-таки они не были так горячо любимы, как тот же Лободовский. Для того, чтобы друг прочно вошел в его жизнь, Чернышевскому нужно было видеть в этом друге то, что обещал и чего не дал миру Лободовский. Все это он нашел в Добролюбове. Выдающиеся качества молодого человека, который отныне стал ближайшим другом и соратником Чернышевского, невозможно переоценить. Это мастерство литературной критики, которое Чернышевский считал более сильным и ярким, чем его собственное (и действительно, так оно и было).

«Я любил Добролюбова как сына, — писал Чернышевский. Первые статьи Добролюбова в «современнике» по настоянию Чернышевского, не были подписаны именем автора. Так получилось, что очень старая статья Добролюбова о педагогическом институте, вызвавшая всеобщий интерес, была принята за статью Чернышевского, которые по этому поводу «решительно конфузился от похвал».

Вскоре Добролюбов руководил отделом поэзии и прозы и вместе с Некрасовым ежедневно был занят этой работой. Чернышевский вел отделы критики, библиографии, науки, политических новостей. Однако строгого разделения функций не было, и они в равной степени участвовали в составлении номера в целом. В 1857 году, говоря точно — во второй его половине, Добролюбов становится одним из ближайших сотрудников журнала получив в свое заведывание критико-библиографический отдел.

Критико-библиографический отдел «Современника» в 1857 г., не меняя своей идеологической направленности, все же довольно существенно отличался от критико-библиографического отдела журнала в предыдущем году. Здесь, прежде всего, сыграло роль то обстоятельство, что Чернышевский, все более втягивавшийся в орбиту социально-экономических и политических интересов, получил, наконец, цензурную возможность обсуждать соответствующие темы в плане чисто публицистическом и научном, тогда как в первые годы его сотрудничества в «Современнике» его высказывания по общественным вопросам не могли находить себе иного места, кроме как в критико-библиографических статьях и журнальных фельетонах. Вот те причины, которые располагали его к отходу от критико-библиографического отдела.

Наиболее значительными по своим литературным размерам литературно-критическими статьями Николая Гавриловича 1857 г. являются статьи О «Письмах об Испании» Боткина №2, О «Сочинениях и письмах Гоголя», изданных в №8. Из рецензий Чернышевского 1857 г. отметим большую рецензию на роман Теккерея «Ньюкомы» в №3 и, наконец, рецензию на только что вышедшие «Очерки крестьянского быта» Писенского — в №4. Эта последняя рецензия имеет полемический характер, будучи заострена против «предполагаемой статьи» о Писенском, написанной автором, не знающим ни эстетики, ни истории русской литературы. Окончательная оценка Чернышевским Писенского более, чем благоприятна: его «роль в нашей литературе блистательная; характер его произведения определителен и оригинален»; «отсутствие лиризма, являющееся характерной особенностью его литературы, «скорее составляет достоинство, нежели недостаток. Еще с большим сочувствием отзывается Чернышевский в «заметках о журналах» (№3) о только что появившейся на страницах «Библиотеки для чтения» (№2) повести Писенского «Старая барыня».

Заканчивая обзор критических высказываний Чернышевского в «Современнике» в 1857 г., необходимо, хотя бы вкратце привлечь соответствующий материал из «Заметок о журналах». Здесь наиболее примечательны отзывы об «Утре помещика» Толстого в №1 и о «Доходном месте» Островского в №4, полемика с Дудышкиным по поводу «Рудина» в №2 и рассуждения об ограниченности общественной роли литературы в связи с полемикой «Русского вестника» с «Москвой» в №6. 1

Выступая в качестве литературного критика, Чернышевский стремился положить конец той легкой фельетонной болтовне по поводу литературных явлений, которая в предшествующие годы нередко заменяла в «Современнике» серьезную оценку их. В статье «Об искренности в критике» Чернышевский требовал от литературного критика принципиальности, прямоты и даже резкости. Критика должна быть строго принципиальна, только при этом условии она может выполнить свое назначение — влиять на читателей и помогать им вырабатывать себе правильный взгляд на явления жизни. Конечно, в этих мыслях Чернышевского не было ничего принципиально нового по сравнению с тем, что писал в свое время Белинский, но заветы великого критика к этому времени были в значительной мере забыты даже теми, кто продолжал именовать себя его учениками и друзьями, а в действительности далеко отошли от его воззрений. Вот почему статьи Чернышевского возбуждали недовольство среди либеральных сотрудников «Современника».

Либеральные сотрудники одни за другим порывали с «Современником» и переходили в другие журналы, враждебные ему. Если не считать Дружинина, который еще в 1856 году перекочевал в «Библиотеку для чтения», первый в 1856 году ушел из некрасовского журнала Лев Толстой. В 1859 году его примеру последовали поэты Фет и Аполон Майков. В 1860 году последний раз появились на страницах «Современника» произведения Тургенева и Григоровича.

Таким образом, из «Современника» исчезли имена писателей, составлявших ранее гордость этого журнала и поддерживавших ту широкую популярность, которой он пользовался среди читателей.

Потеря столь видных и талантливых сотрудников в иных условиях была бы, конечно, сильным ударом по журналу. Однако, «Современник» от их ухода нисколько не пострадал. Его тираж из года в год продолжал повышаться. Если в 1858 году этот журнал печатался в количестве 4800 экземпляров, то в 1860 году — 5600 и в 1861 году — 7120 экземпляров. Это был максимальный тираж за все время существования «Современника». 1

Предсказания друзей Некрасова, уверявших его, что Чернышевский погубит «Современник», не оправдались. «Современник» именно после ухода либералов сделался громадной политической силой, с которой приходилось считаться и правительству, и господствующему классу.

журналист чернышевский либеральный крестьянский

Глава 2. Деятельность Н.Г. Чернышевского в годы подготовки крестьянской реформы 1858- 1860 годов

Объявление о подписке «Современника» на 1858 г. («Современник», 1857 №10) резко выделяется среди объявлений прошлых лет. В них если не считать объявлений о подписке 40-х гг., нет сколько-нибудь ясных указаний на общественную физиономию журнала; объявление же о подписке на 1858 г. в достаточно определенных выражениях давало понять, что«Современник» в подписном году будет, прежде всего, общественно-политическим журналом.

Статьи в первом отделе «Современника» 1858 г., однако не беллетристическая его часть, а «Наук и художеств» в которой Чернышевский выступал, лучше и ярче, чем какой-либо иной материал, обрисовывают социальную физиономию журнала в один из более ответственных моментов в истории России ХIХ века. Н.Г. Чернышевский уже твердо стоял на позициях «мужицкого демократизма», и от его сочинений уже «веяло духом классовой борьбы» (Ленин). Не случайно, само собой разумеется первая же книжка «Современника» за 1858 г. открывалась — небывалый прецедент в истории журнала — научной статьей на специальную, казалось бы тему. Этой статьей был «Кавеньяк». Не случайно за этой статьей, растянувшейся на две книжки (№№ 1 и 3), последовала опять-таки, помещенная в двух номерах (№№ 2 и 4) статья «О новых условиях сельского быта». Тем более неслучайны появившиеся в августовской и сентябрьской книжках статьи «Борьба партий во Франции при Людовике ХVIII и Карле Х» и в декабрьской «Критика философских предубеждений против общественного владения. Если сюда присоединить статью по поводу тургеневской «Аси» — «Русский человек на render vous», напечатанную в напечатанную в мартовском номере «Атенея», то в нашем распоряжении будет целый цикл первостепенных по своей важности высказываний Чернышевского по наиболее актуальным вопросам современной общественности, причем в центре его внимания находится крестьянская проблема.

В «Кавеньяке» не единым словом не упоминается о России и русских делах, Чернышевский высказывает именно то, что считал необходимым высказать по поводу этих последних. «Государственный человек должен понимать силы и стремления каждого из элементов, движущих обществом, должен понимать с каким из низ он может вступить в союз для достижения своих добрых целей, должен уметь давать удовлетворение законнейшим и сильнейшим из интересов общества, как потому, что удовлетворение им требует справедливости общественная польза, так и потому, что опираясь на эти сильнейшие интересы он будет иметь в своих руках власть над событиями. Без того его деятельность истощится…» В этой цитате нетрудно заметить, что все содержащиеся здесь мысли могут быть отнесены ко всякому государственному деятелю, в том числе и к русским государственным деятелям 60-х гг., не исключая самого Александра II. Далее на примере Кавеньяка и его друзей — «умеренных республиканцев» — Чернышевский показывает, к каким гибельным последствиям привело их нежелание пойти навстречу справедливым требованиям масс. «Соответствующее «обещание» было дано правительством умеренных республиканцев, и вдруг правительство совершенно отрекается от всяких обязательств, столько раз данных…». «Ошибки правительства неизбежно привели к междуусобной войне». Рабочие оказались побежденными в этой войне, но и умеренные республиканцы орт этого скорее проиграли, чем выиграли. Разорвав всякую связь с демократическими низами и не имея уже в них никакой опоры, они оказались вынужденными сдавать реакционерам одну позицию за другой и в скором будущем «потеряли всякое влияние на ход событий», «их политическая роль окончилась». Если заменить здесь термин «умеренные республиканцы» термином «российские либералы», то изложенное может быть отнесено к создавшейся в России в данный исторический момент ситуации. «Удовлетворите справедливые требования крестьянства, освободите его от крепостной зависимости с соблюдение его экономических интересов, — втолковывает Чернышевский либералам, — и вы увидите свое собственное положение. Если вы вздумаете обмануть народ, знайте, что в таком случае революция неизбежна. Даже успешное подавление ее не принесет вам пользы, потому, что следствием этого будет переход власти в руки реакционеров-крепостников.

Однако, — по мнению Евгеньева-Максимова таков смысл статьи «Русский человек на render — vous», — революция легко может и снести вас с лица земли. Не лучше ли, не благоразумнее ли пойти навстречу законным требованиям крестьянства? Ведь «невозвратен счастливый миг….Не пропустить благоприятную минуту — вот важнейшее условие житейского благоразумия.1

Если в обеих рассмотренных статьях Чернышевский обращается преимущественно к либералам, то в «Борьбе партий во Франции» он уже имеет в виду самого Александра II. Даже поверхностном просмотре этой статьи становится ясно, что Чернышевский всем ее содержанием хотел внушить Александру II мысль, что не только благо государства, но и интересы династии требуют того, чтобы он искал себе опоры в широких народных массах и вел соответствующую внутреннюю политику. «Борьба партий во Франции» начинается с классической и очень отрицательной по существу характеристики либерализма вообще. Уже одной этой характеристики с избытком достаточно для того, чтобы убедиться в более, чем скептическом отношении Чернышевского к либерализму. И все же ситуация, создавшаяся в России в 1858 г., была такова, что ему ничего не оставалось как взывать к благоразумию и государственной мудрости то либералов («Кавеньяк»), то Александра II («Борьба партий во Франции»).

Что касается Александра II, то Чернышевский еще не изверился в возможности влиять на него в желательном для интересов крестьянства смысле. Об этом как нельзя ярче свидетельствует первая часть его статьи «О новых условиях сельского бытия». И эпиграф к ней, взятый из «Псалмов» Давида: «Возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие: сего ради помазатя твой», и непосредственно обращенные к Александра II словословия, как например,: «уже одно только дело уничтожения крепостного права благословляет времена Александра II славою, высочайшею в мире» (sic), и сопоставления начатого им дела с реформами Петра Великого — производит на читателя нашего времени тягостное впечатление. В самом деле, разве не тяжело, разве не неприятно наблюдать Чернышевского в несвойственной ему роли верноподданного, ходящего филином своему повелителю? Однако, если глубже и беспристрастнее взглянуть в существо вопроса, то станет ясно, что комплименты царю были не более, как тактическим приемом со стороны Чернышевского. Своими намеренно преувеличенными похвалами по адресу царя Чернышевский, без сомнения, желал укрепить его в решимости не останавливаться на полпути в деле освобождения крестьян, давая ему в тоже время понять, что всякие попятные шаги скомпрометируют его, лишив права «на славу высочайшую в мире» и на имя достойного преемника Петра. Все же основным элементом содержания статьи надо считать не похвалу Александру II, — они занимают всего несколько строк и буквально тонут в огромном ее месиве, — а фронтальную атаку против крепостного права, необычайно доказанное и авторитетно разоблачение его вредности в жизни страны. Статья Чернышевского — это, поистине сокрушительный удар по крепостничеству.

Всегда и повсюду оставаясь реальным политиком, Чернышевский, конечно, не мог ограничиться разгромом вражеских позиций и вторую часть той же статьи, напечатанную в апрельской книжке «Современника», посвятил изучению тех конкретных оснований, на которых должно происходить освобождение крестьян, причем в этом случае прибег к очень хитрому тактическому приему. Хорошо понимая, что декларацию его собственных воззрений на этот вопрос не пропустит цензура, он решил пока ограничиться опубликованием широко распространенной и встречающей сочувствие в широких кругах либеральной общественности «записки» Кавелина. Кавелин — недаром играл в то время роль главаря либеральной партии, — в своих эмансипаторских планах не шел сколько-нибудь далеко, но все же «записки» его нельзя не признать одною из наиболее либеральных из числа имевших тогда хождение по рукам. Во всяком случае, в ней провозглашалась необходимость освобождения крестьян с землей, одно это по тем временам значило чрезвычайно много.

Подписав именем журнала первую часть статьи «О новых условиях сельского быта», втору ее часть Чернышевский оставил вовсе не подписанной, что и естественно, ибо она состояла в перепечатке «Записки Кавелина», а поскольку эта перепечатка совершалась без согласия автора, ставить его подпись было не только не удобно, но даже и не этично.

Поскольку в 1858- 1859 гг. основы реформ еще вырабатывались, Чернышевский считал своим гражданским долгом возвышать голос в защиту интересов крестьянства, которое, — так вели себя его «освободители»! — было лишено каких бы то ни было юридических возможностей высказаться по вопросу, ближе всего его касавшемуся, затрагивавшему самые жизненные его интересы. В нашем распоряжении имеется замечательное признание Чернышевского, относящееся как раз к 1859 г., из которого явствует, что он сознавал, что именно ему суждено»быть рупором безгласного крестьянства» (выражение Ю.М. Стеклова). В известной статье «Материалы для решения крестьянского вопроса», отмечал чисто — дворянский состав губернских комитетов, Чернышевский писал: они (т.е. губернские комитеты) были представителями исключительно только одной стороны, интересов которой касается крестьянский вопрос.

Вклад Чернышевского как критика в «Современник» 1859 г. был количественно невелик, но качественно значителен. Его статья о Б.Н. Чичерине по поводу только что изданных последних «Очерков Англии и Франции» (№5) замечательно не только убийственной критикой реакционных высказываний знаменитого профессора, выступавшего на защиту бюрократии и централизации и обрушившего на крайности отрицательного направления, якобы овладевшего русским обществом, — но и смелым исповеданием сущности своих политических взглядов. 1

Скажем несколько слов о внешних неполитических обзорах Чернышевского, печатавшихся под общим названием «Политика». В третьем номере «Современника» за 1859 г. он поместил политическое воззрение посвященное итальянским делам. Как обычно, оно имело самое непосредственное отношение к положению в России и высмеивало тех, кто призывал верить в добрые намерения царя. 2

Наиболее принципиальным характером отличается обозрение восьмой книжки, где Чернышевский дает анализ современных ему политических группировок. «По выгодам, — говорит он, — все европейское общество разделено на две половины: одна живет чужим трудом, другая своим собственным, первая благоденствует, вторая — терпит нужду. Это разделение общества, основанное на материальных интересах отражается и в политической деятельности». Те, чье «благосостояние связано с нынешним порядком вещей», стоят за его сохранение. Это — «консерваторы». Люди, дозревшие до сознания «несправедливости и беззакония», единственно существующего строя. Это — модернисты, т.е. либералы. Это — «революционеры». Читатель, — продолжает Чернышевский, — вероятно будет так деликатен, что не станет спрашивать, какая из этих трех партий более нравится нам, — а если бы он стал требовать ответа на такой вопрос, мы были бы поставлены в самое щекотливое положение, потому, что ответ наш очень компрометировал бы нашу репутацию. Далее с непередаваемой иронией Чернышевский начинает выхвалять «реакционеров и обскурантов», они — де «люди самые надежные и основательные» с иронией. «Да и какое мне дело до пользы других граждан. Было бы мне тепло, а чужой голод не ощущается моим желудком».

Уклонившись, таким образом, от прямого ответа на вопрос об его партийных симпатиях, Чернышевский всем содержанием своих «Обзоров» дает понять, что и реакционеры и либералы не пользуются его сочувствием.

В 1860 г. Чернышевский вовсе перестал откликаться на крестьянский вопрос, не только сам перестал, но и из «Современника» изгнал подобного рода отклики. Это «игра в молчанку» по важнейшему вопросу социально современности имела глубокий смысл: его, Чернышевского и руководимый им журнал подчеркивает, что «освобождение», основы которого в 1860 г. были уже окончательно выработаны, не заслуживают того, чтобы о нем говорить, ведь сказать о нем горькую правду по цензурным условиям, было совершенно невозможно: говорить в нейтральном тоне не стоило; хвалить было решительно не за что. Молчание в данном случае являлось для журнала формой своего рода демонстрации и протеста.

«Вы не хотите решать крестьянский вопрос так, как этого требует справедливость и интересы многомиллионных масс; мало того, вы поставили нас в такое положение, что мы лишены возможности с достойной определенностью высказать свои взгляды, — при таких условиях нам ничего не остается как молчать, но не забывайте, что наше молчание знаменует безусловное и решительное осуждение вашего образа действий». Вот социальный смысл современниковского молчания, который, конечно, не составил секрета для «хозяев» тогдашней «исторической сцены». 1

Если одной из отличительных особенностей содержания «Современника» в 1860 г. является его молчание по крестьянскому вопросу, то другой его особенностью нельзя не признать повышенного интереса к проблемам теоретического порядка. В основе его лежало стремление революционизировать общественное сознание как в области философии, эстетики, морали, так и в области политической экономии. Благодаря этому неизбежно создавались новые casus pelli с либеральной фракцией сотрудников журнала, которая не в меньшей степени готова была возмущаться философскими и политико-экономическими установками журнала, чем его позицией в практических вопросах текущего момента.

Из научных и научно-публицистических статей «Современника» чуждых по своим темам и их разработке всякому академизму, первое место, конечно, принадлежит неподписанной статье Чернышевского «Июльская монархия» (№№ 1,2,5) в ней говоря о Луи Филиппе и его правительстве, Чернышевский метит в Александра II и его министров. Недаром с таким упорством он подчеркивает, что Луи Филипп, несмотря на якобы либеральные тенденции первых лет его царствования, «ровно ничего» не сделал «для доставления большого благосостояния масс народа», что и при нем, как и при его предшественниках, процветали старые методы управления, и Франция продолжала страдать от «централизации и бюрократии».

Перейдем к тому году, который по своему значению заслуживал одно из первых мест в русской экономической литературе вообще, то есть печатавшиеся из номер в номер в качестве особого приложения к первому отделу «Современника» «Основание к политической экономии» Д.С. Милля в переводе Чернышевского и особенно его знаменитые «Примечания» к этому сочинению английского экономиста. Чернышевский хотел указать возможность и осуществимость не только буржуазного, но и социалистического строя. В этом отношении он сделал для русского общества очень много.

Конечно, труд Чернышевского чрезвычайно выиграл бы, если бы временами его мысль не была столь отвлеченной, если бы элементы утопизма не проступали так явственно в его мировоззрении, но и за всем этим дело, сделанное автором «Примечаний», являлось в высшей степени полезным и нужным.

К «Примечаниям» Чернышевского к Миллю примыкает его большая статья «Капитал и труд» (О сочинении И. Горлова «Начала политической экономии»), помещенная уже в критико-библиографической части «Современного обозрения», то есть второго отдела «Современника» и (№1). В этой огромной статье содержится и суровая критика школы экономистов, и разоблачение отрицательных сторон капиталистического строя, и попытки обосновать экономическую «теорию трудящихся», как выражается Чернышевский, и «свой план» экономической реформы на основе организации «промышленно-земледельческих товариществ». 1

В том же 1860 г. им был нанесен сильнейший удар по обветшавшим философским догмам и впервые в русской научной литературе обоснованно материалистическое учение в знаменитом исследовании «Антропологический принцип философии», поданном в виде критической статьи о только что вышедших «Очерках вопросов практической философии» П.Л. Лаврова (№№ 4 и 5). «Антропологический принцип философии», едва ли не самый яркий и резкий образец феербахианского материализма на русской почве, не толь перепугал цензуру, но и вызвал против себя исключительно ожесточенную полемику со стороны почти всей русской периодики тех лет, начиная от откровенных реакционеров и кончая розовыми либералами. Полемика эта развернулась однако не в 1860 г., а в 1861 г. и поэтому не касается ее сейчас, ограничившись лишь указанием на то, что статья Чернышевского имела огромный общественный резонанс и неплохо послужила делу рассмотрения материалистических взглядов. По сравнению с ней далеко не столь важными представляются другие статьи Чернышевского в критико-библиографическом отделе журнала, не исключая и такой крупной по своим размерам статьи, как статья «Прадедовские нравы» по поводу «Записок Гавриила Романовича Державина» (№№ 7 и 8), в которой Чернышевский не упустил случая заклеймить как отсталость старой русской жизни, так и реакционность государственной деятельности автора «Фелицы».

Как видим, Чернышевский совершенно ясно и четко заявил, что задачей своей деятельности как журналиста он считает защиту интересов русского крестьянства. Именно этим определилась и программа, выдвинутая по крестьянскому вопросу Чернышевским на страницах «Современника».

В статьях, посвященных подготавливающейся реформе. Чернышевский указывал, что крестьяне должны при освобождении получить все земли, находившиеся в их пользовании, а там, где этих земель недостаточно для пропитания крестьянина и его семейства, ему должны быть добавлены прирезки из помещичьей земли. За эту землю, которая отойдет крестьянам при отмене крепостного права они не должны платить помещикам никакого выкупа. Если, указывал Чернышевский и может идти речь о каком-нибудь выкупе, то вносить его должны не крестьяне, а все государство в целом, ибо все классы общества заинтересованы в уничтожении крепостного права.

Доказывая, что существование крепостного права приносит громадный вред народному хозяйству России, задерживая экономическое развитие страны, Чернышевский в то же время понимал, что вместе с крепостным правом должно быть ликвидировано и самодержавие. Не имея возможности по цензурным условиям говорить об этом открыто в статьях, проходящих через предварительную структуру, Чернышевский прибегал к различным описательным выражениям и иносказаниям, которые сделали бы его мысль вполне понятной для читателей. Для этой цели он иронически писал: «Наш язык не выработался настолько, чтобы можно было удовлетворительно выражать им серьезные понятия».

Придерживаясь такой точки зрения, Чернышевский последовательно должен был прийти к выводу, что царизм не способен решить крестьянский вопрос. Отсюда Чернышевский начал делать ставку на срыв подготавливаемой правительством реформы. Только народная революция может обеспечить благосостояние крестьянства. «До сих пор, — писал Чернышевский, — история не представила ни одного примера, когда успех получился бы без борьбы. До сих пор мы знаем, что крайность может быть побеждаема только другой крайностью, что без напряжения сил нельзя одолеть сильного врага».

Итак, Чернышевский прилагал все силы для того, чтобы на страницах легального журнала убедить русское общество, что единственный возможный путь к благосостоянию и спасению народа от нищеты и пауперизации — это путь революции.

Глава 3. Позиции Н.Г. Чернышевского в годы проведения крестьянской реформы 1861 — 1862 гг.

Год «освобождения крестьян» и последующие два года — наиболее революционный отрезок «шестидесятых годов». Величайший философ и общественный деятель В.И. Ленин в статье «Гонители земства и Аннибалы либерализма» дает следующую характеристику данного исторического момента: «Оживление демократического движения в Европе. Польское брожение, недовольство в Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всей дворянством, распространение по всей России «Колокола», могучая проповедь Чернышевского, умевшего подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций, возбуждение крестьян, которых «очень часто» приходилось с помощью военной силы и пролитием крови заставлять принять «Положение», обдирающее их, как липку, коллективные отказы дворян — липовых посредников, принять такое «Положение», студенческие беспорядки — при таких условиях самый осторожный и трезвый политик должен был бы революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание — опасностью весьма возможной».1

«Современник» в 1861 -1869 гг. издавался в обстановке, насыщенной революционным электричеством. Однако возможность революционного взрыва, настраивая на оптимистический лад, ту социальную группу, вождем и вдохновителем которой являлся Н.Г. Чернышевский, способствовала, с другой стороны, объединению реакционных сил и усвоению ими в большей, чем когда бы то ни было, мере агрессивного образа действий. «Современнику» в рассматриваемое время пришлось подвергнуться небывалой ожесточенной цензурной травле и противостоять небывало яростной полемике, в которой приняли участие чуть ли не все органы периодической печати тех лет.

Идеологическая позиция «Современника» в эти годы, конечно, явилась логическим завершением и развитием мнений, высказывавшихся «Современником» в предыдущие годы, преимущественно в 1859-1860 гг., однако текущий момент не мог наложить на нее определенного отпечатка. Прежде всего, необходимо подчеркнуть самым решительным образом, что цензурный террор решил «Современник» возможности выступить со сколько-нибудь определенным заявлением декларативного характера. Так, в объявлении о подписке на 1861 г., кстати сказать, очень короткой, — о направлении журнала не было сказано ни слова, даже слово «направление» вовсе отсутствовало. Тем не менее начальные строки объявления — «Современник» будет издаваться теми же лицами, при содействии постоянных членов редакции Н.А. Добролюбова и Н.Г. Чернышевского, — не оставили никакого сомнения в том, что направление журнала останется прежним. Объявление о подписке на 1862 г. также ничего не говорило о сущности направления «Современника», однако в нем содержался обширный абзац, продиктованный стремлением решительно отмеживаться от буржуазно-дворянского либерализма и информировать передовую общественность, о том, что его литературные представители не состоят более сотрудниками журнала.

Гораздо больше подходит под понятие декларации два документа, принадлежащие перу Чернышевского, оба не попавшие в печать, хотя последний из них и предназначался для печати. Это — прокламация «К барским крестьянам» и статья «Письма без адреса». Содержание их общеизвестно. Если в прокламации Чернышевский, адресуя крестьянским массам, дает беспощадную критик реформы и убеждает их начать организованную подготовку к восстанию в котором видит единственный выход из создавшегося положения, — то в «Письмах без адреса» путем личного обращения к царю он делает последнюю попытку, опять таким путем жесточайшей критики крестьянской реформы, доказать, что примириться с существующим положением вещей невозможно и царь, хотя бы из страха перед революцией, должен пойти на широкие демократические реформы. Было бы, конечно, большой ошибкой предполагать, что за тот промежуток времени, который отделяет написанные прокламации (она по всей вероятности была написана в феврале-марте 1861г.) от написания «Писем без адреса» (январь 1862 г.), Чернышевский эволюционировал вправо. Не забудем, что своему обращению к царю он имел ввиду придать характер гласного выступления: ведь «Письма без адреса» предназначались для февральского номера «Современник» откуда и были вырезаны цензурой. Несмотря на сдержанность и умеренность тона этой своей статьи, Чернышевский рисовал в ней неспособность самодержавно-бюрократического строя быть сколько-нибудь полезным народу столь яркими красками, а грабительский характер крестьянской реформы разоблачен столь неопровержимо, что ее революционизирующее влияние на читателей было бы, без всякого сомнения, обеспечено. Итак, основываясь на прокламации и «Письмах», можно считать бесспорным, что в 1861-1862 гг. идеологическая позиция Чернышевского определялась безусловно отрицательным отношением к реформе 19 февраля, как не удовлетворившей даже в любой степени законченных требований крестьянства, безусловно отрицательным отношением к абсолютизму решительно неспособному сделать что-либо для народа и безусловным сочувствием идеи крестьянской революции. Позиция Чернышевского 1861-1862 гг. была и позицией «Современника».

Приближалась реформа. Долгое ожидание, правительственная поддержка власти помещиков, усиление эксплуатации — все это возмущало народ. Даже самые мелкие крестьяне почувствовали, что готовится обман. Правительство само боялось своей реформы. На докладе одного из министров царь написал: «… кто может поручиться, что когда …. народ увидит, что ожидание его, т.е. свобода по его разумению, не сбылось, не настанет ли для него минута разочарования? Тогда уже поздно будет посылать отсюда каких-либо лиц для усмирения». 1

Нарастало возмущение, нарастала реакция. В течение1861 г. цензура исключила из «Современника» в общей сложности 56 печатных листов (то есть около семи сот страниц). Такова была политика правительства, напуганного перспективой всенародного возмущения реформой.

Царский манифест об отмене крепостного права был подписан 19 февраля 1861 года. Чернышевский вспомнит последствии: «В тот день, когда было обнародовано решение дела, я вхожу утром в спальню Некрасова. Он лежит на подушке головой, забыв о чае, который стоит на столике подле него. Руки лежат вдоль тела. В правой руке тот печатный лист, на котором обнародовано решение крестьянского дела. На лице выражение печали. Глаза потуплены в грудь. При моем входе он встрепенулся, поднялся на постели, стискивая лист, бывший у него в руке, и с волнением проговорил: «Так вот, что такое эта «воля». Вот что такое она!» Он продолжал говорить в таком тоне минуты две. Когда он остановился перевести дух, я сказал: «А вы чего же ждали. Давно было ясно, что будет именно это».

Чернышевский, много писавший на страницах «Современника» о подготавливающейся реформе, еще в 1858 году предвидел, что реформа будет приноровлена к интересам помещиков, что положение крестьян после отмены крепостного права нисколько не улучшится и реформа принесет им дальнейшее разорение. Поэтому он уже тогда желал провала крестьянской реформе.

Современники свидетельствуют о том, какое невиданное разорение принесла реформа в деревню. «Это было начало Орловской губернии, — писал И.Е. Репин. — К рассвету земельками в темноте какие-то серые тени, и я с ужасом увидел, как за нашим дилижансом бежала толпа оборванных людей: и подростки, и женщины. Все протягивали руки и умоляли бросить им что-нибудь, причитая, что они умирают с голоду… — Неужели это правда? — расспрашиваю я кондуктора. — Да, — отвечал он. — Ведь это все бывшие крепостные. На утро деревни, которыми мы любовались издали вблизи оказались отчаянные: крыши пораскрыты, скотина воет. — От голода, говорит ямщик. — Знамо, где им корму взять?…»

После реформы революционная демократия усилила свою активность. В то же время крестьяне встречали обманную «волю» возмущениями. 1176 имений были потрясены крестьянскими бунтами. В Казанской губернии вспыхнуло знаменитое восстание в селе «Бездна». Крестьяне восстали против положения «временно обязанных», отказались идти на барщину, требовали действительной «воли». «Вся земля крестьянам, помещиков и властей не слушать!» Таков был лозунг восставших.

Таким же образом приняли царский манифест в селе Кандиевке Пензенской губернии. В десятках губерний, в сотнях поместий действовали войска, происходили кровавые «усмирения».

В статье о рассказах Николая Успенского, являвшейся уже после реформы и названной «Не начало ли перемены?», Чернышевский утверждал: если масса русских простолюдинов невежественна и апатична, это еще не дает нам право отрицать в них способность проникнуться наклонностью к какому-нибудь другому порядку жизни, хотя бы он и не был хорошенько известен ей, и даже энергически устремиться к приобретению «этого лучшего неведомого ей состояния». 1

Так Чернышевский под пятой цензуры писал о зреющих в русском крестьянстве революционных силах. Он понимал, что эти силы стихийны, что идеи социализма и коммунизма «неведомы темной крестьянской массе, но рассчитываем на то, что революционно-демократическая интеллигенция сумеет организовать и направить восставшее крестьянство, едва только вышедшее из крепостного состояния и еще не превратившееся в буржуазный класс.

Первым из руководящих сотрудников «Современника» под цензурный обстрел попал Н.Г. Чернышевский и как автор статьи «Кредитные дела» (1861, №1). Из сохранившихся в архиве документов (Дело главного управления цензуры, 1861, №80, и «Дело Санкт-Петербургского цензурного комитета», 1861, №50) явствует, что уже предварительного просмотра этой статьи цензором Бекетовым редакция сочла себя вынужденным исключить ряд мест, которые цензор отказался пропустить без одобрения ведомственной цензуры, в данном случае цензоров Военного министерства и Министерства финансов. Однако этих исключений оказалось мало ибо главное управление цензурой осталось очень недовольным содержавшимися в статье Чернышевского «неприличными выходками» против столь непроизводительных расходов как расходы на содержание армии, чиновничества и так далее. Не помогло и то, что автор адресовался в своей статье к Австрии, а не к России. Что первая являясь в данном случае толок псевдонимом второй — об этом нетрудно было догадаться… В результате Бекетову было сделано внушение, а оправдания его, изложенные в особой записке успеха не имели. 1

В марте 1861 года. Как раз в то время, когда был обнародован манифест 19 февраля и в реакционных кругах со страхом ожидали революционного взрыва, крестьянской революции, — Главное управление цензуры предприняло новую несравненно более серьезную атаку против «Современника» в связи с выходом февральской книжки журнала. Особая записка, представленная в Главное управление одним из наиболее реакционных его членов Берте 11 марта 1861 года, за №401, начиналось следующим зловещим заявлением: в 1860 году было обращено внимание Главного управления цензуры на вредное направление некоторых статей журнала «Современник», старавшееся разрушить укоренившиеся убеждения русских читателей в общих истинах и стремившихся создать новые основы для законодательства, философского мышления, политического положения общества в социальной и семейной жизни, значение женщины и так далее. Тот же дух порицания, часто в виде насмешки над государственными, сословными, церковными отношениями, замечается в февральской книжке «Современника» за 1861 год».

В подтверждение прежде всего, указывалось на роман Г.Н. Потина «Старое старится, молодое растет», статью Филипова «Взгляды на русские гражданские законы» и на статью Чернышевского «Предисловие к нынешним австрийским делам».

Однако, в декабре 1861 года произошли события, несколько облегчившие положение печати вообще, а в том числе и «Современнике». Дело в том, что крутой и бестактный образ действий ярого обскуранта гр. Путятина в университетском вопросе дал столь отрицательные результаты, что Александр II был вынужден уволить его в отставку (20 декабря). Взамен него на пост министра народного просвещения был назначен (25 декабря) пользующийся репутацией либерала один из приближенных «сторонника реформ» великого князя Константина Николаевича — А.В. Головнин. В планы этого умного, но в окончательном итоге беспринципного деятеля не входило, по крайне мере, в первое время особенно теснить печать. С наиболее же влиятельными деятелями последней, хотя бы они принадлежат к передовому лагерю он даже искал сближения, А.Я. Покаев в своих воспоминаниях рассказывает о добрых отношениях издавна существовавших между ним и Пакаевым. Сделавшись министром, Головнин продолжал поддерживать эти отношения нередко приглашал Пакаева к себе и сам посещал его. Пакаев приводит в своих воспоминаниях записку Головнина к Пакаеву, в которой он выражает желание «познакомиться с его главным сотрудником Чернышевским» и просит «к себе потолковать с ним завтра» из «Замечаний» Чернышевского «По поводу автобиографии» Кастомарова. 1

Известно, что ему «несколько раз случалось быть у Головнина», и что последний «каждый раз принимал его». Особенно продолжительным был, надо думать тот визит к Головнину, который был вызван желанием убедить министра воспретить чтение лекций Кастомарову в «восьмом» университете в целях предотвращения эксцессов со стороны публики и студентов, от которых они же могли пострадать. Когда выяснилось, что Головнин уже отдал соответствующее распоряжение, Чернышевский заявил ему: «Это было тяжело вам, я уверен, но тем больше приобрели вы право на признательность рассудительных людей …»

Среди архивных дел цензурного ведомства за первую половину 1862 года не найдено ни одного в котором шла речь о каких бы то ни было цензурных нажимов на «Современник», обусловленных инициативой Головина. Конечно, это не значит, что их и на самом деле не было. Об одном из цензурных инцидентов, не оставивших никаких следов в официальной переписке уж сбыло сказано, — это о запрещении писем «без адреса», предназначенных для февральского номера. Но. Говоря объективно «в условиях того времени Головин едва ил мог рискнуть данной статьи, даже если хотел бы. Уж очень резка была она по своему социальному смыслу, уж очень призрачно давала понять кто был ее адресатом.

Среди работ Чернышевского помещают в небеллетристической части первого отдела первого отдела «Современника» этих лет, первое место принадлежало, конечно перевод Милля и примечанием к нему. Не повторяя того, что было сказано об этом замечательным произведением Чернышевского во второй главе, отмечу, что когда Чернышевский был арестован, понадобилось потверже обосновать его «преступность», то по заказу властей В.С. Кастопаровым и еще кем-то были составлены две записки о его литературной деятельности, причем оба автора в значительной степени базировались на той же части примечаний к Миллю, которая печаталась в «Современнике» 1861 года. Кастопаров решительно относит «Примечания» к числу тех статей этого автора, которые путем научного исследования проповедуют теорию социализма, доведенного до крайних результатов».

Из других статей Чернышевского можно назвать «Кредитные дела» (1861 и №1) и «В предисловие нынешним австрийским делам) (1861 №2). Обе они, как было уже сказано, попали на зубок цензуры.

В 1862 году Чернышевский напечатал в «Современнике» (№ 1) обширные «Материалы» для биографии Добролюбова». В них он стремился разрешить две задачи: с одной стороны, положить начало серьезному изучению жизни и деятельности Добролюбова, которого считал едва ли не самым выдающимся человеком своей эпохи, с другой стороны дать понять читателям, что Добролюбов был убежденным сторонником материализма, социализма и революции и что этими сторонами его миросозерцания определяется сущность его заветов молодому поколению. Разрешение второй из эти задач было сопряжено с исключительными цензурными трудностями. Однако Чернышевский, в известной, конечно, мере, с ним справился.

В рецензии об «Ясной поляне» в педагогическом журнале Л.Н. Толстого Чернышевский, при всей глубине своих несогласий с Толстым, с умел увидеть в его педагогической деятельности не одни только отрицательные стороны. Чернышевский не может не выразить «уважение к порядку, установленному им (то есть Толстым) в яснополянской школе, и к его горячей преданности этому порядку». Это уважение не мешает, однако, ему с суровой прямотой заявить Толстому: «Досадно слушать, когда люди основавшие школу, и преподающие в ней, … говорят, что не знают чему учить и как учить народ, и не знают даже, нужно ли его учить. Полно те, господа говорить про себя такие пустяки!» Для рационалиста и материалиста Чернышевского сама возможность постановки таких вопросов, равно как и утверждение Толстого, что основой образования должна явиться религия, свидетельствует о полной научной беспомощности автора, и единственное, что он может ему посоветовать при данных условиях — это решитесь или перестать писать теоретические статьи или учиться, чтобы стать способным писать их».

Нельзя отрицать чрезвычайной резкости подобного рода обращения, адресованного прославленному писателю. 1

Переходя к нелитературным статьям Чернышевского на первый план надлежит выдвинуть такие работы как рецензия на «Политико-экономические письма к президенту США Г.К. Кэрэ (1861, №1), как статьи «О причинах падения Рима» по поводу «Истории цивилизации во Франции» Гизо (1861, №5), «Непочтительность к авторитетам», по поводу сочинения Токвиля «Демократия в Америке» (1861, №6) и «Русский реформатор» по поводу сочинения бар. Корфа «Жизнь гр. Спиранского» (1861, №10).2

Одной из самых смелых статей, помещенных в «Современнике» за все время его существования является статья Чернышевского «Научились ли?», напечатанная вслед за его обозрением и на ту же тему. Появление ее на страницах журнала явилась результатом каких-то сношений с министром народного просвещения, стремившееся ослабить остроту университетского конфликта. Трудно допустить, чтобы цензор Еленев, подписавший к печати апрельский номер «Современника» рискнул на собственный страх и риск пропустить эту статью. Внушительно и резко доказывал в ней Чернышевский, что не в закрытии университета, не в прекращении лекций в так называемом «вольном университете» студенты не виноваты, а если их в это обвиняют люди, подобные автору статьи в «Санкт-Петербургских ведомостях», — «Учиться или не учиться?» — то исключительно или по незнанию обстоятельств дела, или по недосмыслению, или по недобросовестности. Университет был закрыт благодаря тому, что пресловутые «правила» ставили студентов в «положение малых ребят», и протест против них со стороны студентов был совершенно естественен и неизбежен: недаром «теперь эти правила совершенно отвергнуты правительством». Прекращение лекций в вольном университете так же произошло не по вине студентов. Из всего изложенного явствует, что Чернышевскому в его статье блестяще удалось защитить студентов от несправедливых нареканий со стороны реакционеров.

Этого, однако, ему показалось мало. Он использовал свою статью для жестокой критики создавшегося в России политического положения. Сославшись на слова Эвальда о том, что русское общество хочет учиться, о чем свидетельствует-де «Сотни новых журналов, десятки воскресных школ, он прямо говорит, что сотен журналов, столь необходимых для нас нет и быть не может, «потому, что по нашим цензурными условиям невозможно существовать сколько-нибудь живому периодическому изданию «нигде, кроме больших городов», что, с другой стороны, хотя у нас и имеются десятки воскресных школ, вместо десятков тысяч, в которых чувствуется настоятельная потребность, но и эти десятки «подозреваются, стесняются, пеленаются так, что у самых преданных делу, преподавание в них людей отбивается охота преподавать.»

Полемическое замечание Эвальда о том, что «послушаешь крики на улицах, скажут, вот там то случилось то-то, и по неволе повесишь голову, Чернышевский парирует следующим вопросом: «Позвольте какие крики слышите вы на улицах? Крики городовых и квартальных, — эти крики и мы слышим. Про них ли выговорите?» — «Скажут, что вот там случилось то-то, а здесь вот то-то, — что же такое, например? Так случилось воровство, здесь превышена власть, там сделано притеснение слабому, здесь оказано потворство сильному, об этом беспрестанно говорится». Наконец отправляясь от указания Эвальда на то, что студенты прибегают «к уличным орудиям» борьбы, т.е. «свисткам и моченым яблокам», Чернышевский пишет: «свистки и моченые яблоки употребляются ни как «уличные орудия»: уличными орудиями служат :штыки, приклады, калоши, пусть вспомнит автор статьи, студентами ли употреблялись эти уличные орудия против кого — нибудь или употреблялись они против студентов, и пусть скажет, если может, была ли нужда употребить их против студентов?».

Нет надобности распространяться, что картина русской жизни, создаваемая цитированными высказываниями Чернышевского, поражала своей безотрадностью, свидетельствуя в то же время о том, что Николай Гаврилович в тех случаях когда цензурные условия делали это возможным, умел говорить и говорил с исключительной смелостью.

Статья «Научились ли?» — последняя публицистическая статья Чернышевского в «Современнике». Заслуживает известного внимания и предпоследняя статья, каковой является — «Французские законы по делам книгопечатания» в третьем номере. Большая часть ее посвящена тексту самих французских законов, но в кратких введении и послесловии Чернышевский обосновывает явно революционную точку зрения на вопросы, связанные с начавшимся в то время пересмотром действующих в России законов о печати. Эти последние, вообще говоря, нужны там где народ враждебен правительству ибо враждебность не может не проявиться в печати, и правительство, учитывая это, принимает «специальные меры предосторожности против литературы». В этой статье нетрудно понять, что путем подобного рода рассуждений автор подталкивал своих читателей на вывод, отнюдь не решаясь прямо его формулировать, что само понятие «преступление против печати» не выдерживает критики и должно быть ликвидировано. А раз преступлений против печати нет, то печати должна быть предоставлена полнейшая свобода.

К середине 1861 года непосредственная опасность взрыва крестьянской революции, которая в дни Бездны и канриевки представилась вполне реальной, была в известной мере устранена. «Современник», который перед лицом надвигающегося социального катаклизма мог отвечать своим литературно-журнальным антагонистам презрительным молчанием, почувствовал себя вынужденным прервать его. Трудно сомневаться, что он шел на это с величайшей неохотой. Цензурная ситуация ведь была такова, что открытое изложение своей программы, которое сразу бы выявило всю недобросовестность нападок на него, было решительно невозможно; привычная же эзоповская манера высказывания своих мыслей перед лицом столь резкой и столь оскорбительной полемики едва ли могла бы достигнуть совей цели. Однако и молчать было нельзя, так как при создавшихся условиях молчание могло быть истолковано как признак слабости, как признание проигрыша сражения. Чернышевский нашел выход из создавшегося положения, опубликовав в июньской и июльской книжках «Современника» знаменитые «Полемические красоты» причем первая часть этой статьи — «коллекция первая», была посвящена «Русскому вестнику», а вторая — «Коллекция вторая» — «Отечественным запискам».

С этого же времени в ряде случаев он является уже не обороняющейся, а нападающей стороной. Так, в №7, одновременно со второй частью «Полемических красот», Чернышевский печатает замечательную статью «Национальная бестактность», направленную против «Слова», органа голицийских малороссов — националистов, которые готовы были подать руку реакционному австрийскому правительству и в то же время занимались разжиганием вражды к полякам. Чернышевский считал эту тактику совершенно ошибочной, ибо и в австрийских и в русских поляках видел угнетенную национальность, делу ее освобождение от австрийского ли, от русского ли гнета, как и делу освобождения других национальностей, горячо сочувствовал, но путь к этому освобождению видел отнюдь не в разжигании вражды между этими национальностями, а в их солидарном выступлении против угнетателей.

Эта статья Чернышевского несмотря на то, что ее сильно изуродовала цензура, вызвала чрезвычайное возмущение в реакционных, в частности в славянофильских кругах. Как только И.С. Аксаков приступил к изданию еженедельной газеты «День» (первые номера вышли 15 и 21 октября 1861 года), он и сам обрушился на Чернышевского и представил сделать тоже самое В.И. Ламанскому. Последний в свою строку внес элементы доноса, заговорив о «не патриотической деятельности «Современника» о том, что Чернышевский дал оружие в руки «политических врагов русских»и т.д. Опровергать эти утверждения Ламанского Чернышевский считал ниже своего достоинства, и по цензурным условиям лишен был возможности это сделать. 1

Не отвечая на доносительскую часть статьи Ламанского, Чернышевский в блестящей статье «Народная бестактность» (1861, №10) дал сокрушительный отпор его попыткам доказать, что малороссы Австрии должны прийти к сознанию «необходимости принятия нашего русского языка языком школ, науки и образованности», что мысль о возможности малоросской литературы является «величайшей нелепостью» и так далее.

Из приведенных примеров вытекает, что компания против «Современника» и Чернышевского в прессе, 1861 года, а в особенности, 1862 г. довольно быстро переросло из литературно — политической в полицейско — доносительскую. Под ее влиянием, по авторитетному в данном случае свидетельству Лескова, Чернышевский «многим стал представляться всепоглащаюшим чудовищем, чем — то вроде Марата или чуть ли не петербургским поджигателем («Северная пчела», 1863 №142). Недаром вскоре после Петербургских пожаров на квартиру Чернышевского явился Достоевский и стал убеждать его удержать «людей», которые сожгли толкучий рынок «от повторения того, что сделано им»

Независимо от разоблачений зловредности «Современника» и Чернышевского в печати, этому же вопросу были посвящено некоторые документы, так сказать, специального назначения. Непосредственно перед приостановкой «Современника», за месяц и менее того ареста Чернышевского, управляющего третьим отделением А.Л. Потаповым получил несколько анонимных писем ставивших вопрос о «Современнике и Чернышевским. В первой из них, датированной 5 июня речь шла только о Чернышевском. «Что вы делаете? Пожалейте Россию. Пожалейте царя. Вот разговор слышанный мною вчера в обществе профессоров. Правительство запрещает всякий вздор печатать, а не видит какие идеи проводит Чернышевский это коневод юношей, это хитрый социалист. За пустяки сослали Павлова и много других промахов делаете, а этого вредного агитатора терпите… Ежели вы не удалите его, то быть беде — будет кровь; ему нет мест в России — везде он опасен… Избавьте нас от Чернышевского ради общего спокойствия.

Во втором письме того же автора Потапову (почтовый штемпель его датирован 14 июня), начинающемся ссылкой на статью в январском номере: La Revue de deux mondes о русских делах, речь идет не только уже о Чернышевском, но и о «Современнике»». «Читали ли вы, Александр Львович, — спрашивает анонимный доносчик, — эту статью? Заметьте: что говорят о «Современнике», — чистая правда. «Летопись русского вестника», статья Беллюстика и вообще вся разумная литература с ужасом отзывается о наших С. — Жюстах. Благонамеренной литературе давайте ход, не тесните: это хуже, но Чернышевского с бранью и «Современником» уничтожьте. Избавьте нас от Чернышевского и его учения». Едва ли можно считать случайным тот факт, что непосредственно за этим доносом, извлеченным Ю.М. Стекловым из Дела III отделения о Чернышевском в дело вшита жандармская справка подтверждающая о распоряжении о невыдаче Чернышевскому заграничного паспорта, если бы он вздумал его просить. Этот факт как бы свидетельствовал о том, что одно из пожеланий доноса, — «избавить нас от Чернышевского», — не только было учтено, но и намечено к исполнению, с каковой целью жертве отрезались все возможности спасения. Что касается второго пожелания доноса, — уничтожьте «Современник», — то оно было реализовано буквально на следующей день после получения доноса.

По всему содержанию автор его обращений к Потапову явствует, что автором был типичный либерал не только потому , что вращался в либерально-профессорских кругах, но и потому, что в полной мере разделял конституционные чаяния этих кругов. Таким образом последующий удар, нанесенный Чернышевскому, — удар сыгравший быть может, решающую роль при остановке «Современника», был нанесен рукою либерала.

Узнав о приостановке «Современника» Чернышевский поспешил побывать у министра народного просвещения и сообщить о результатах моего объяснения с ним отсутствовавшему Некрасову (в письме от 19 июня). Головнин категорически заявил ему, что о сокращении срока приостановки нечего и думать, и весьма недвусмысленно посоветовал»считать издание конечным и ликвидировать это дело». Под впечатлением этого разговора Чернышевскому пришлось в предварительной правда форме, заговорить с Некрасовым о возможном прекращении и своего сотрудничества в «Современнике», если только это «поможет возобновлению журнала». Нет нужды доказывать, что Чернышевский, без всяких колебаний, принес бы эту, как и всякую иную жертву «для пользы» «Современника». Однако возбужденный им вопрос был, как известно, разрешен в совершенно ином, чем он предполагал, плане, — арестом и ссылкой Николая Гавриловича. Ответа Некрасова на это письмо Чернышевского не сохранилось, а потому мы не знаем как реагировал на него Некрасов. Однако Только представляется нам совершенно несомненным: как ни ужасен был двойной удар, обрушившийся на «Современник» летом 1862 г. (приостановка журнала, арест главного сотрудника), — Некрасов сумел от него оправиться. Его энергии, настойчивости, такту русская общественность обязана тем, что «Современник» в феврале 1863 г. возобновился с прежним его составом сотрудников и тем, что на его страницах появилась «лебединная песнь» Чернышевского — роман «Что делать» (1863, №№ 3,4 и 5)

Помещенный в заключительной главе настоящей дипломной работы обзор того исключительного и злобного полемического обстрела как со стороны реакционной, так и либеральной печати, которому подвергся «Современник» в 1861 — 1861 годах, приводит к убеждению, что его враги очень и очень были не прочь ставить вопрос об его направлении таким образом, что на него неминуемо должен был обратить внимание «деятелей» третьего отделения и подобных ему учреждений. Сказанное относится, конечно, не только к «современнику» как к главному штабу революционной демократии 80-х годов, но и к лицам, составившим этот штаб. Менее чем через месяц после запрещения «Современника» 7 июля 1862 г. был арестован Николай Гаврилович Чернышевский (на которого враждебная печать прямо-таки готова была указывать пальцами как на главного заводчика революционных смут. Вместе с Чернышевским был арестован и Н.А. Серко-Соловьевич. Добролюбова арестовать нельзя, так как уже полгода как он находился в гробу. Но если бы он остался жив, — едва ли его судьба не повторила бы судьбу Чернышевского.

Заключение

Говоря о роли Чернышевского в редакции «Современника» на наш взгляд, следует отметить, что его авторитет в значительной степени поддерживается его исключительными достоинствами как журналиста. К числу этих достоинств надо отнести редкую работоспособность. Впечатление какого-то неправдоподобного анекдота производит достоверным образом установленный факт, что огромную (около трех печатных листов) и очень ответственную по своему содержанию статью — «Критики философских предубеждений против общинного землевладения» он написал всего в три дня. Нужно было быть истинным «героем труда», чтобы в восемь лет — с 1854 по 1861 год — написать почти девять десятых того огромного количества разнообразнейших работ, которые вошли в десяти томное собрание его сочинений. Однако в этом собрании отсутствуют некоторые его компеляции и переводы, занимающие в общей сложности десятки печатных листов. О его исключительной трудоспособности пишут так: «руки тряслись, мозги успешно работали… бывало и ночью проснется, вскачет и начнет писать». Однако это отнюдь не главное достоинство Чернышевского как журналиста.

Главные его достоинства — громадный публицистический талант, соединенный с обширнейшей эрудицией и непоколебимой верой в справедливость защищаемых им идей. Вот так характеризует его позднейший критик, принадлежавший к заклятым врагам того мировоззрения, которое воплощал Чернышевский: «В том лагере, к которому принадлежал Чернышевский, не было человека, равного ему по смелости мысли, по энергии секстанской страсти, предавший могучую силу его лучшим и наиболее важным статьям. Он был ярче и виднее многих современных ему журналистов. Своим необычайным упорством в известных литературных симпатиях и антипатиях, своею дерзостью, решимостью затевать самые опасные сражения, прессировать соперника всеми возможными средствами, то раззадоривая его злою мукою, то побивая его ловкими доказательствами и неожиданными, сенсационными сопоставлениями, он производил впечатление самого выдающегося человека эпохи. Фанатик по натуре, он с необузданной жестокостью нападал на сильнейших и талантливейших свих противников. Статьи его шумели на всех путях и перекрестках русской жизни, зажигая вокруг него все, что было молодо, все, что умело пылко откликаться на всякое энергичное слово. В печати никто не умел победить Чернышевского. Его либеральные оппоненты казались по сравнению с ним лишь слабыми и нерешительными выразителями давно назревших умственных потребностей. В обществе его репутация с каждой новой его статьей быстро росла и выросла до степени авторитетной значительности и даже славы… «Современник» становится единственным авторитетным органом русского прогресса. 1

Одним из неотъемлемых свойств журнальной публицистики Чернышевского явилось необыкновенно искусное владение пресловутым эзоповским языком. С помощью иносказаний и намеков ему удавалось проводить в читательские массы такие мысли сколько-нибудь открытое высказывание которых было решительно невозможно. В данном сдучае следует говорить не только об эзоповском языке, в узком значении этого слова, но и об удивительном умении наравне с прямым смыслом своих писаний, вкладывать в них другой, несравненно более остро социально-политический смысл, о редкой способности наталкивать читателя на выводы, на первый взгляд не находящиеся в непосредственной связи с основной темой его изложения. Эти свойства Чернышевского — как журнального публициста опять таки признавались ее врагами. В подтверждении сошлемся на суждения нововременского фельетониста К. Скольковского: «Во всех своих статьях он приводил демократические и социалистические идеи весьма искусно принаравливаясь к тогдашним цензурным условиям. В том же тоне редактировал он и весь журнал. Обладая обширною начитанностью, остроумием и владея искусно пером он легко и развязно, но по временам не без семинарской пошлости, трактовал все жгучие современные вопросы. Под видом изучения и восхваления принципа общинного владения у крестьян он знакомит с социалистическими проектами продуктивных ассоциаций; разбирая историю доктринерского либерализма Западной Европы, он защищал демократический порядок вещей, переводя Д.С. Милля, он под видом примечаний к нему, «дабы очистить науку от искажений», сочиненных, по его словам, «из трусости», изложил Луи Блана и других запрещенных в то время социалистических писателей. Полемизируя с бездарным профессором Юркевичем, Чернышевский, искусно, обходя цензуру изложил модные тогда идеи материализма… Успех этих писаний был чрезвычайный …. «Современник» царил между всеми органами русской печати; он вызвал и подражателей».

Литература

1. Опыт дрессировки беспородистой собаки для служебного собаководства

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ОПЫТ ДРЕССИРОВКИ БЕСПОРОДИСТОЙ СОБАКИ ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО СОБАКОВОДСТВА

Содержание

Введение

. Литературный обзор

.1 Значение собаководства

.2 Биологические особенности собак

.3 Характеристика сложившихся видов деятельности породистых собак

.4 Типы высшей нервной деятельности собак

. Исследовательская часть

.1 Актуальность темы

.2 Цели и задачи

.3 Материалы исследований

.4 Сравнительная характеристика дрессировки породистой и беспородистой собак

. Охрана труда и техника безопасности

.1 Охрана труда и правила личной гигиены при работе с собакой

.2 Требование безопасности перед началом работы

.3 Требование безопасности во время работы

.4 Требование безопасности в чрезвычайной ситуации

.5 Требование безопасности после работы

.6 Правила личной гигиены и меры безопасности при работе с собакой

.7 Сбережение собак

.8 Меры безопасности при работе с собакой

Выводы и предложения

Список использованных источников

Введение

В мире насчитывается множество пород собак, декоративные которые являются домашними любимцами, охотничьи собаки занимаются промысловой и спортивной охотой, спортивные собаки, которые создают тандем с человеком, оздоравливает не только человека и собаку, но и общество, служебных — оберегающих покой и порядок в обществе, призванных предотвращать опаснейшие террористические акты, нарушения закона. Мы привыкли к породистым собакам, у которых создан хороший генетический фонд с лучшими рабочими качествами, однако, совершенно безосновательно человек пренебрегает беспородистыми собаками (дворнягами). У беспородистых, уличных собак очень хорошо развит инстинкт самосохранения, выносливость и иммунитет. В естественной среде выживают сильнейшие. Прекрасное чутье, слух, зрение, имея такие природные и приобретенные качества жизни, человек просто обязан включить таких собак в совместную производственную деятельность.

Автор работы, владелец беспородистой собаки, поставил перед собой цель, доказать возможность использования собаки в качественной производственной деятельности.

1. Литературный обзор

В мировой практике генетические возможности собак широко используются в кинологии. Специалисты систематически совершенствуют рабочие качества собак из поколения в поколение, улучшая породные качества, ведется тщательная племенная работа. Чаще всего породистые собаки используются в различных видах деятельности, и они востребованы. Но автора работы больше интересует возможности беспородистых собак в производственной деятельности человека.

.1 Значение собаководства

Собаководство — вид деятельности, главной целью которого является разведение и улучшение пород собак.

Различают 4 направления собаководства:

служебное

охотничье

декоративное

Служебное собаководство

Служебные собаки — не просто друзья человека, а незаменимые помощники. Так, например, в период Великой Отечественной войны они разыскали и спасли около пятидесяти тысяч раненных и контуженых солдат и офицеров, помогли проложить тысячи километров проводов и взорвать сотни вражеских танков, находили мины, бесстрашно доставляли на первую линию огня продовольствие, боеприпасы и важные донесения.

Но и в наше время роль служебного собаководства невозможно переоценить. Пограничники, разведчики, спасатели и милиционеры считают собак самыми надежными своими товарищами в несении службы, на которых можно положиться и которые без промедления бросятся на защиту человеческой жизни при возникновении малейшей опасности.

Разведением таких «профессиональных» представителей различных пород занимаются специализированные клубы служебного собаководства, которые стали появляться в России еще в начале 20-х годов прошлого столетия. В любом таком клубе есть зоотехник, отвечающий за племенную работу, а также специалисты по дрессировке и руководители разнообразных секций.

Сотрудники клубов служебного собаководства организуют выставки и соревнования, регистрируют щенков, проводят семинары и встречи для членов клуба, занимаются совершенствованием существующих пород и выведением новых, помогают им в закупке необходимого инвентаря и питания для питомцев, тренируют собак в соответствии с нормативами.

Кстати, дрессировка — это, пожалуй, самый главный момент служебного собаководства, потому что здесь особенно важно владение собаки определенными навыками. Она должна беспрекословно и молниеносно выполнять команды хозяина, а также сохранять спокойствие даже в опасных ситуациях, ведь от поведения собаки иногда могут зависеть жизни людей.

Большое значение в служебном собаководстве имеет и племенная работа, при которой ведение строжайшего учета, а также грамотного отбора особей является непременным условием разведения идеально соответствующих стандартам доберманов, немецких, овчарок, боксеров, ньюфаундлендов, ризеншнауцеров и представителей других служебных пород.

Охотничье собаководство

Охотничье собаководство — отрасль животноводства, имеющая целью племенное разведение охотничьих собак.

Охотничье собаководство является едва ли не одним из самых старых видов. Оно известно еще с незапамятных времен, а вот организационное его оформление датируется концом 19 века. Настоящим событием стала выставка охотничьих собак, организованная в Москве силами Общества правильной охоты в 1874 году. Далее инициатива была подхвачена городом Петербургом, где уже с 1881 года Обществом кровного собаководства начали проводиться выставки охотничьих собак. 1902 год характеризовался появлением в Москве первого тома племенной книги, которая включала в себя подробные интересные сведения об охотничьих собаках.

Ездовое собаководство

Ездовое собаководство предполагает наличие ездовых собак, специально тренируемых и используемых только для транспорта, определенных типов собачьих нарт, собачьей упряжи, упряжки и методов езды на собаках. Наряду с упряжным собаководством на территории Сибири имеет место использование собаки в качестве подсобной тягловой силы. Если при упряжном собаководстве человек только управляет собаками, то при тягловом он сам помогает собаке тянуть сани (нарту). Тягловое собаководство, несомненно является более древним. На территории Сибири оно в большинстве случаев принадлежит к исчезающим формам и не имеет четко выраженных типов нарт, упряжек, упряжи.

Комнатно-декоративные собаки (декоративные собаки, собаки-компаньоны) — собирательное определение пород собак, не предназначенных для выполнения какой-либо специальной работы, и используемых преимущественно в качестве домашних любимцев. Большинство собак мелких пород являются комнатно-декоративными собаками.

Декоративные собаки издревле жили с человеком, наряду с охотничьими, сторожевыми и пастушьими собаками. Маленькие собачки служили развлечением своих владельцев, символизировали достаток и высокий социальный статус. Высокопоставленные и известные персоны с самых древних времен нередко изображены на портретах в компании с собачкой. Таких собак называли «коленными» (англ. laptop dog). Утверждают также, что состоятельные люди содержали таких собачек, чтобы они отвлекали на себя блох, в обилии населявших хозяина. К древнейшим декоративным породам относят, в частности, пекинеса.

Другие декоративные породы возникли в процессе направленного уменьшения размера некоторых рабочих пород, в первую очередь — охотничьих и сторожевых. Мелкие разновидности охотничьих пород предназначались для работы конкретного вида (ловля крыс, работа в норах по мелкому зверю). Уменьшение размеров сторожевых собак имело целью удобство содержания в доме.

.2 Биологические особенности собак

Физиологические данные

Важным критерием оценки собак для специалистов является её конституция — генетически обусловленная связь полезных свойств и качеств животного с особенностями телосложения и поведения, что определяет её служебные и племенные качества. С конституцией связаны здоровье, жизнестойкость, сопротивляемость, скороспелость, плодовитость, продолжительность жизни и работоспособность животного.

Русскими учёными П.Н. Кулешовым, Е.А. Богдановым, М.Ф. Ивановым и др. была разработана классификация типов собак, согласно которой они выделили пять типов конституции: нежный, сухой, крепкий, грубый, рыхлый (сырой). Однако всё разнообразие пород не укладывается в пять основных типов, и многие породы и породные группы собак занимают промежуточные положения между основными типами по двум конституциональными рядам изменчивости (первый ряд изменчивости, второй ряд изменчивости). С конституционными рядами изменчивости коррелирует генетическая связь изменчивости функциональных свойств нервной системы.

Масса собаки зависит от её телосложения и количества жировых запасов. Максимальный зарегистрированный рост у собаки — 109 см в холке при весе 111 кг и длине 220 см (порода — немецкий дог) Известен случай, когда собака весила 123 кг, а позже её вес уменьшился до 72 кг.

При регулярной тренировке собаки удивительно сильны для своих размеров — некоторые способны переносить на спине тяжёлую поклажу, таскать за собой сани и другие большие грузы. Ездовым собакам часто приходится вшестером буксировать нарты массой в одну тонну по несколько часов подряд, фоксхаунды могут идти по следу 48 часов без передышки.

Органы чувств

У собак, также как и у человека, выделяют 5 органов чувств.

Зрение

Сравнение видимого спектра глаза человека и собаки

У собак развито цветное зрение, хотя и в меньшей степени, чем у человека. У людей на сетчатке три типа колбочек. Первые воспринимают длинноволновые лучи — это красный и оранжевый, вторые — средневолновые, то есть зелёный и жёлтый, а третьи — коротковолновые: синий и фиолетовый. У собак первый тип колбочек отсутствует, у них весь спектр сдвинут в сторону ультрафиолета. Поэтому они, как дальтоники, красный и оранжевый цвет не воспринимают адекватно. Зато собаки различают до 40 оттенков серого.

Обоняние

Обоняние — одно из самых важных чувств собаки. Оно используется для поиска пищи, половых партнёров и в многочисленных ситуациях социального общения. Оно зависит от породы, но все собаки намного превосходят в этом отношении людей. Абсолютная чувствительность собак достигает миллиардных долей. К примеру, 2,3-диметил 2,3-динитробутан, запаховый маркер, добавляемый во взрывчатые вещества, собаки способны почувствовать при концентрациях порядка 500 триллионных долей[79]. Кроме того, собаки способны определять источник запаха и выделять нужный запах в смеси с другими.

Бладхаунды способны брать след 100-часовой давности и не потерять его на протяжении 160 км. Порода широко используется в качестве следопытов, спасателей и для поиска преступников.

Человек может в лучшем случае воспринять два знакомых запаха как некое обонятельное ощущение, но часто затрудняется определить, из чего складывается то или иное сочетание. Собаки также могут надолго запоминать запахи и связывать их с определёнными ситуациями, определять расстояние до пахнущего объекта.

Слух

Слух у собак значительно тоньше, чем у человека. Человек различает звуки частотой до 20 кГц, a большинство собак — до 40 кГц, то есть воспринимает частоты, которые для нас являются «ультразвуковыми». Собаки прекрасно различают на слух музыкальные звуки.

Осязание

Собаки способны почувствовать малейшее прикосновение к шерсти. При понижении температуры воздуха шерсть собаки становится более пышной. Именно поэтому северные собаки способны, не испытывая дискомфорта, спать прямо в снегу.

Восприятие вкуса

Оценка вкусовой чувствительности представляет собой сложную проблему, так как восприятие вкуса неотделимо от обоняния. Тем не менее, считается, что человек различает вкус лучше, чем собаки — об этом свидетельствует превосходство в числе вкусовых рецепторов у человека. Собаки воспринимают сладость на вкус, более того, любят сладости.

1.3 Характеристика сложившихся видов деятельности породистых собак

К собаке, которая будет состоять на непосредственной службе, выдвигаются определенные и достаточно жесткие требования: она должна быть управляемой, легко обучаемой, сообразительной и сохранять крепкое здоровье на протяжении всего срока службы.

.4 Типы высшей нервной деятельности собак

Собаки по-разному поддаются дрессировке. Одни животные легко, быстро и прочно усваивают отрабатываемыё навыки (условные рефлексы), другие поддаются дрессировке медленно, но выработанные навыки у них закрепляются прочно. Встречаются и такие собаки, которые плохо поддаются дрессировке и слабо проявляют служебные качества. При недостаточной теоретической подготовке дрессировщик может совершить большую ошибку, пытаясь объяснить это неодинаковой психической одаренностью собак, считая что существуют собаки умные и глупые, старательные и ленивые, послушные и упрямые.

Такое объяснение неверно. Оно ведет к так называемому «очеловечиванию» собак. Правильное, научное объяснение того, что собаки по-разному поддаются дрессировке, впервые дал академик И.П. Павлов (учение о типах высшей нервной деятельности и «характере» собак). Многочисленными исследованиями он доказал, что различие в поведении собак обусловлено прежде всего определенным комплексом основных свойств нервной системы. Эти свойства зависят от раздражительного и тормозного нервных процессов, составляющих целостную нервную деятельность, от их силы, равновесия и подвижности Чем же определяются и характеризуются эти свойства, на основе которых Павлов подразделяет собак по типам высшей нервной деятельности?

Под силой нервных процессов следует понимать напряженность деятельности, которую «может выносить» нервная система собаки в процессе возбуждения или торможения. Показателем силы процесса возбуждения является его стойкость при действии на нервную систему раздражителей большой силы, а также в случае перенапряжения нервной системы в процессе дрессировки или практического использования собак. Если у собаки в результате воздействия сильных раздражителей (например, в процессе приучения к выстрелу) легко возникает явление запредельного торможения, то это говорит о слабости процесса возбуждения. Если собаку со слабым процессом возбуждения заставить многократно повторять одно и то же действие, которое требует большого напряжения нервной деятельности (например, хождение на буме, повторение упражнения, настойчивое раздразнивание), у нее разовьется запредельное торможение. В результате у собаки будет наблюдаться угнетенное состояние (она станет вялой, будет отказываться от выполнения данного навыка). Чтобы определить силу процессов возбуждения, можно использовать способ повышения пищевой возбудимости. Для этого в течение одних-двух суток собаке не дают пищу. Ослабление условных рефлексов, которые подкреплялись пищевым раздражителем, будет свидетельствовать в этом случае о явной слабости процесса возбуждения. Если же этот процесс достаточно силен, условные рефлексы, требующие пищевого подкрепления, будут выражены более резко, Сила тормозного процесса определяется путем его напряжения. Оно наиболее ярко проявляется в действиях собаки, ограничивающих ее возбудимость (выдержка в различных положениях). У собаки со слабым тормозным процессом выдержка вырабатывается трудно, если ее удлинять без предварительной тренировки сверх того времени, на которое она установлена (например, от 2 до 3-4 минут).

У собак со слабым тормозным процессом сложно прорабатываются такие общие приемы дрессировки, как движение рядом с дрессировщиком и прекращение нежелательных действий. Это происходит потому, что воспитание данных навыков требует сильного и активного процесса торможения, Показателем хорошей силы тормозного процесса у собаки является скорость и прочность образования дифференцировки (способности различать отдельные условные раздражители), У собак со слабым тормозным процессом легко и быстро вырабатываются положительные условные рефлексы, а тормозные — с трудом.

Под термином «подвижность процессов возбуждения и торможения» следует понимать быстроту и легкость смены процесса возбуждения процессом торможения (и наоборот), под «недостаточной подвижностью» — медленную взаимозаменяемость процессов. Показателем хорошей подвижности нервных процессов при дрессировке является быстрый переход собаки из состояния выдержки к выполнению вновь подаваемой команды, а также соблюдение выдержки после принятого по команде положения. Такие животные легко выполняют противоположные действия, например команды «Фас!» и «фу!» или на подачу предмета и запрещение на его взятие (по команде «Фу!»). У собаки с подвижными нервными процессами быстро и легко вырабатываются положительные и отрицательные условные рефлексы.

Различные типы высшей нервной деятельности зависят от того, как между собой сочетаются указанные свойства нервной системы. И.П. Павлов установил четыре основных типа высшей нервной деятельности (ВНД); возбудимый неуравновешенный (холерик), уравновешенный подвижный (сангвиник), уравновешенный спокойный (флегматик), слабый (меланхолик).

Собаки возбудимого типа (холерики) характеризуются сильным процессом возбуждения и ослабленным торможением. В результате отсутствия равновесия между этими двумя процессами преобладающим является процесс возбуждения. Собаки этого типа характеризуются большой двигательной активностью: за один и тот же промежуток времени они совершают значительно больше движений, чем собаки других типов.

Однако только по двигательной активности нельзя определять тип ВНД собак. Основное значение для его определения имеет условно-рефлекторная деятельность.

У собак возбудимого типа быстро образуются положительные условные рефлексы и очень медленно вырабатываются тормозные. Поэтому собаки возбудимого типа быстро усваивают все команды, связанные с выполнением каких-либо действий, требующих активного состояния нервной системы (состояния возбуждения), и слабо усваивают команды или действия, в основе которых лежит процесс торможения (например, хождение рядом с дрессировщиком, выдержка в различных положениях и т.д.).

Дифференцированное торможение у собак этого типа слабое и отрабатывается с трудом. Такие животные (особенно в начале дрессировки) часто «путают» значение различных команд. Особенно трудно у собак этого типа вырабатывается дифференцировка, требующая большого напряжения тормозного процесса (такие действия, как выборка вещи по запаху, человека по его вещи, выборка нужного следа).

Собаки возбудимого типа особенно трудно поддаются дрессировке в тех службах, которые требуют хорошей и четкой дифференцировки (розыскная, сторожевая, минорозыскная).

Это необходимо учитывать при отборе собак для указанных служб. Там, где четкая дифференцировка не требуется (караульная, защитно-караульная, связная службы), собаки этого типа вполне пригодны. При выработке дифференцировки у собак возбудимого типа можно усилить тормозной процесс. Это достигается регулярными, систематическими упражнениями. Выдержку следует отрабатывать постепенно, «тренируя и накапливая» процесс торможения. Вначале рекомендуется не затягивать выдержку более 3-5 секунд, постепенно доводя ее до нескольких минут. При первоначальной дрессировке на выборку вещи, выборку человека по следу и т. п. не следует производить посыл более 1-2 раз. Со временем количество посылов постепенно увеличивают. К усложнению следа (ввод посторонних следов и углов) можно переходить после того, как собака будет четко «прорабатывать» обычный след. Очень дисциплинирет собаку возбудимого типа отработка таких навыков, как хождение рядом с дрессировщиком, запрещение по команде «Фу!», выдержке в различных положениях.

У собак уравновешенного подвижного типа (сангвиников) процессы возбуждения и торможения находятся в состоянии относительного равновесия. Наряду с этим, для них характерна большая подвижность (легкая взаимозаменяемость одного процесса другим и наоборот), зависящая от действующих раздражителей.

Собаки этого типа отличаются значительной двигательной активностью. Положительные и отрицательные условные рефлексы вырабатываются у них легко и достаточно прочно, имеется хорошее дифференцированное торможение. Особенно характерна для собак этого типа большая подвижность процессов возбуждения и торможения. Такие собаки наиболее легко поддаются дрессировке, у них хорошо закрепляются положительные и отрицательные навыки, они активны в работе и легко переключаются с одного действия на другое. Дрессировка собак подвижного типа не требует особых указаний. Лучше всего применять контрастный метод. Однако нельзя забывать, что в процессе дрессировки необходимо придерживаться принципа «от простого к сложному». В противном случае можно «испортить» собаку.

У собак уравновешенного спокойного типа (флегматиков), как и у сангвиников, процессы возбуждения и торможения по силе проявления находятся в равновесии. Но в отличие от сангвиников процесс возбуждения и торможения в нервной системе этих собак малоподвижен (один процесс медленно заменяется другим). Собаки этого типа характеризуются повышенной двигательной активностью. Положительные и отрицательные условные рефлексы вырабатываются у них медленно, но выработанные условные рефлексы достигают большой четкости. По поведению многие собаки-флегматики кажутся малоподвижными и вялыми. Дрессировке они поддаются нелегко, но закрепленные навыки оказываются весьма стойкими в работе. Эти собаки несколько вялы, но безотказно выполняют требуемые от них действия и очень выносливы. При дрессировке собак этого типа от дрессировщика требуются большая настойчивость и терпение.

Собаки-флегматики трудно переносят быструю смену процессов возбуждения и торможения. Поэтому при первоначальной дрессировке по общему курсу не следует злоупотреблять частыми командами. Таким собакам трудно быстро переходить от одного действия к другому, они нередко нуждаются в повторной команде. В начале дрессировки следует использовать различные команды, чтобы между командой и выполняемыми действиями был достаточный интервал. Учащать подачу команд можно лишь после того, как у собаки установится на них стойкий условный рефлекс. У собак-флегматиков довольно просто воспитать выдержку в различных положениях. Они легко переносят действие сильных механических раздражителей, поэтому при дрессировке можно использовать механический метод. Однако принуждением не следует злоупотреблять.

Для собак слабого типа (меланхоликов) характерны слабые процессы возбуждения и торможения. Поэтому в результате большого напряжения у них легко нарушается нервная деятельность. Некоторые собаки-меланхолики имеют относительную подвижность обоих нервных процессов. Условные рефлексы у них вырабатываются нестойко, однако четкое дифференцированное торможение возникает сравнительно легко.

Встречаются собаки, для которых при слабости обоих нервных процессов характерна малая подвижность. Условные рефлексы у них нестойки и вырабатываются медленно, дифференцированное торможение недостаточное.

У собак слабого типа часто наблюдается пассивно-оборонительная реакция, но ее нельзя считать основным признаком слабости нервной системы. Собаки этого типа малопригодны для дрессировки и использования.

Таблица 1.1. — Породы, используемые в служебном собаководстве

ПородаВиды деятельностиАляскинский маламутЕздовая служба, спортАмериканский питбультерьерСобака — телохранитель, ЗКС, розыскная служба, спортАмериканский стаффордширский терьерСобака — телохранитель, ЗКС, розыскная служба, спортБультерьерСобака — телохранитель, спортВосточно — Европейская овчаркаУниверсальная породаДоберманСобака — телохранитель, ЗКС, розыскная служба, спортКавказская овчаркаПастушья служба, караульная служба, сторожевая служба. ЗКСКоллиПастушья служба, собака-спасатель, спортЛабрадорРозыскная служба, спорт, собаки-поводыри, собака-спасательМастифСобака — телохранитель, охранникМалинуаУниверсальная породаМосковская сторожеваяКараульная служба, сторожевая служба, ЗКСНемецкая овчаркаУниверсальная породаНемецкий боксерСобака — телохранитель, розыскная служба, спорт, ЗКСНемецкий догСобака — телохранительНьюфаундлендСобака — спасательРизеншнауцерСобака — телохранитель, розыскная служба, спорт, ЗКСРотвейлерСобака — телохранитель, розыскная служба, спорт, ЗКССенбернарСобака — спасательСибирский хаскиЕздовая служба, спортСпаниельРозыскная служба, спортСреднеазиатская овчаркаПастушья служба, караульная служба, ЗКС, сторожевая службаЧерный терьерСобака — телохранитель, розыскная служба, спорт, ЗКСЭрдельтерьерСобака — телохранитель, розыскная служба, спорт, ЗКСЮжнорусская овчаркаПастушья служба, караульная служба, сторожевая служба, ЗКС

Автор работы интересуется, почему в кинологическую характеристику нельзя добавить такую графу:

Беспородистые собакиРозыскная служба, собака телохранитель, ЗКС, ОКД, спец курс.

Беспородистые собаки могут и работают продуктивно, как и специализированные служебные породы. В проведенном автором исследовании будут предоставлены доказательства.

2. Исследовательская часть

.1 Актуальность темы

Использование породистых собак служебного направления в кинологической деятельности, это давно сложившаяся и хорошо закреплённая традиция работы человека с собакой. Однако доказательно сложно говорить о значимости беспородистых собак в производственной деятельности человека.

.2 Цели и задачи

Цель — доказать возможность продуктивного использования беспородистых собак.

Задачи:

— изучить биологические особенности собак, возможности породистых и беспородистых собак

воспитание беспородистой собаки, провести дрессировку по общему курсу дрессировки и специальному курсу дрессировки.

провести экспертизу (принять участие в соревнованиях служебных собак).

проанализировать работу и сделать тематические выводы

.3 Материалы исследований

В 2013 году поступив в ОГБОУ «Иркутский аграрный техникум» задумывалась о приобретении щенка для дрессировки, в 2015 году нашла беспородистого щенка, приняла решение социализировать и воспитать как служебную собаку.

Решение было принято после исследования литературы и источников о возможностях примитивных собак.

Беспородистые собаки, как правило отличаются:

высокой жизнеспособностью

повышенным иммунитетом

выносливость

неприхотливость

самосохранением

природным чутьем

Содержание собаки — домашнее, кормление — нормированное. Возможность длительных прогулок, профессиональных дрессировок и тренировок.

С 2-х месяцев проводила социализацию и работала над послушанием и элементами профессиональной дрессировки.

В 4 месяца 2015 года приняли участие во 2-х межведомственных соревнованиях по национальным видам дрессировки.

Для аттестации собаки использовали ОКД.

В возрасте 7 месяцев начали работу по специальному курсу — поиск НС

Участие во всероссийской конференции «Студент и творчество» — результат 1 место.

В 5 месяцев приняли участие в соревнованиях по национальным видам дрессировки (бега). Набрали по рабочим качествам 46 баллов. По бегам заняли 3 место.

В 11 месяцев приняли участие в 3 Межведомственных соревнованиях по национальным видам дрессировки (ОКД, ЗКС). Набрали по ОКД- 63 балла (5 место), Набрали по ЗКС- 98 баллов (1 место), также приняли участие в бегах- 1 место.

2.4 Сравнительная характеристика дрессировки породистой и беспородистой собак

Сравнительная характеристика будет проходить между 2-мя собаками: беспородистая собака Дик (1,6 лет) и английский коккер-спаниель Адель (5 лет).

Сравниваться собаки будут по поиску НС. Английский коккер-спаниель Адель специализированная собака по поиску наркотических средств, начала работу в 2012 году и по сей день отлично выполняет свою службу. Беспородистый пес Дик начал работу по поиску наркотических веществ в 2016 году в 7 месяцев.

По началу работы с Диком это был просто эксперимент дрессуры и показ тельных выступлений опирающихся на вкусопоощрительный метод, позже, когда мы увидели хороший поиск и отличное обнаружение на лакомство, задумались, может быть стоит попробовать с имитаторами НС. После четкого поиска и хорошего обозначения стали плавно переходить на поиск НС.

Собака конечно не сразу же поняла, что от нее требуется, но в процессе кропотливых дрессировок, стала с интересом искать имитатор, дабы потом шла активная игра или поощрение собаки. После этого эксперимента автору работы стало интересно сравнить работу двух собак и выявить плюсы и минусы этой работы.

Плюсы Дика состоят в том, что он никогда не торопится, аккуратно подходит ко всем предметам, последовательно обнюхивая каждый, не царапает предметы и не лает на них, не производит с ними игры, при обозначении ложится четко около предмета с имитатором. Минусы работы Дика заключаются в том, что он изредка может промахнуться с обозначение ящика или багажа, так как собака недостаточно опытна в этом деле и очень мало времени проводится по поиску НС.

Плюсы работы Адель заключаются в активном поиске, интересе в работе, быстром обнаружении. Минусы работы в том, что собака при обозначении может начать игру с «заряженным» предметом, вытолкнуть его из ряда багажа, царапать его, пытаться залезть мордой вовнутрь.

3. Охрана труда и техника безопасности

.1 Охрана труда и правила личной гигиены при работе с собакой

. К работе кинологом допускаются лица не моложе 18 лет, прошедшие медицинскую комиссию, а также обучение и сдавшие экзамен в комиссии предприятия и имеющие удостоверение. Допуск к самостоятельной работе оформляется письменно в журнале инструктажа на рабочем месте.

. Основными опасными факторами при дрессировке служебных собак и работе с ними являются:

собаки;

неадекватные действия посторонних лиц.

основы собаководства и ветеринарии;

правила ухода за щенками и собаками;

правила подготовки и тренировки собак к выставкам, полевым испытаниям, работе в разных условиях;

породы собак.

. При работе со служебными собаками кинолог должен использовать СИЗ в соответствии с Правилами обеспечения работников специальной одеждой, специальной обувью и другими средствами индивидуальной защиты, утвержденными Постановлением Минтруда России от 18 декабря 1998 г. N 51. Выдаваемые работникам средства индивидуальной защиты должны соответствовать характеру и условиям работы и обеспечивать безопасность труда. Не допускается приобретение и выдача работникам средств индивидуальной защиты без сертификата соответствия.

Характеристика выданных СИЗ (номенклатура, срок выдачи и нормы соответствия) устанавливается из личных карточек работников, занятых на определенном рабочем месте.

Нормативные номенклатура и сроки выдачи СИЗ определяются согласно Типовым отраслевым нормам бесплатной выдачи рабочим и служащим специальной одежды, специальной обуви и других СИЗ.

. Кинолог подчиняется непосредственно начальнику кинологического отдела.

. Кинолог несет ответственность за ненадлежащее исполнение или неисполнение своих должностных обязанностей, предусмотренных настоящей инструкцией, в пределах, определенных трудовым законодательством Российской Федерации.

. Кинолог несет ответственность за правонарушения, совершенные в процессе осуществления своей деятельности, в пределах, определенных действующим административным, уголовным и гражданским законодательством Российской Федерации.

. Кинолог несет ответственность за выполнение правил внутреннего распорядка, правил ТБ и противопожарной безопасности.

.2 Требование безопасности перед началом работы

. Надеть полагающуюся спецодежду, привести ее в порядок. Она должна быть исправна, плотно застегнута и не сковывать движения.

. Принять смену и убедиться в наличии служебных собак.

. Проверить:

здоровье служебных собак;

исправность поводков, намордников;

исправность вольеров (других мест для содержания служебных собак) и запоров на них.

. Убедиться в наличии питания для служебных собак по установленным нормам.

3.3 Требование безопасности во время работы

. Кинолог во время работы на задании должен быть:

экипирован в специальную одежду с нагрудным знаком и индивидуальные средства защиты, иметь при себе служебное удостоверение;

вооружен другими специальными средствами, согласно установленным нормам, обеспечен средствами связи.

. Выезд на служебные задания допускается только на технически исправном транспорте.

. Ежедневно в начале рабочей смены руководитель подразделения проводит инструктаж кинологов. Во время инструктажа до кинологов доводятся:

особенности работы на задании;

криминогенная обстановка;

порядок применения специальных средств, меры безопасности при обращении со специальными средствами;

схемы обслуживаемых объектов;

требования о поддержании бдительности и соблюдении дисциплины, выполнении распоряжений старшего бригады.

. За полученный инструктаж кинолог расписывается в «Журнале учета проведения ежедневного инструктажа».

. Своевременно кормить служебных собак по установленным нормам.

.4 Требование безопасности в чрезвычайной ситуации

. При возникновении чрезвычайной ситуации на задании кинолог:

быстро и правильно оценивает степень опасности и варианты дальнейшего развития событий;

принимает решение о порядке своих действий и осуществляет необходимые действия по сохранению своей жизни, охране и защите ценностей и служебной собаки;

усиливает наблюдение за окружающей обстановкой;

организовывает оказание первой медицинской помощи пострадавшим.

. Обо всех возникших случаях чрезвычайных ситуаций и происшествий на задании кинолог немедленно сообщает старшему и дежурному по средствам связи для принятия необходимых мер по оказанию ему поддержки и ликвидации последствий чрезвычайных обстоятельств.

.5 Требование безопасности после работы

. Привести в порядок и покормить служебных собак, поместить их в вольеры (другие специальные места для их размещения).

. Снять и убрать спецодежду в шкаф, вымыть руки и лицо с мылом, принять душ.

(Взято из общего положения по охрани труда и безопасности).

.6 Правила личной гигиены и меры безопасности при работе с собакой

При работе с собакой надевать специальную одежду (комбинезон, халат); не курить и не принимать пищу, после занятия мыть руки с хозяйственным мылом; не разрешать собаке хватать за руки, ноги, лизать лицо.

Содержать собаку в вольере, и, как исключение, в будке на привязи. Двери вольера должны открываться вовнутрь и иметь надежную защелку. При входе в вольер и выходе из него соблюдать осторожность, чтобы собака случайно не проскочила мимо дрессировщика.

Кормить собаку и убирать в вольере при открытых дверях запрещается. Уход за собакой — индивидуальный. Не разрешать другим ее кормить, чистить и выгуливать. Во время кормления собаку не дразнить, кормушку раньше времени не забирать. При даче лакомства держать его на ладони, а не кончиками пальцев: собака может прихватить их зубами вместе с лакомством.

Предметы для дрессировки и ухода за собакой всегда иметь в исправном состоянии. Ошейник, шлейку и намордник подбирать по размерам собаки. Собаку чистить на специально отведенном месте. Вычесанную шерсть убирать в мусоросборник. При групповом содержании собак каждый дрессировщик должен выгуливать собаку на отведенном для него участке не менее 25×25 метров, не мешая другим. Во время выгуливания собаки на длинном поводке и в ходе занятий внимательно следить за ее поведением.

Не допускать контакта с другими собаками, особенно с бродячими. Своевременно тормозить агрессивную реакцию собаки на людей, животных, траспортные средства и упреждать командой «Фу» в сочетании с рывком поводка все другие нежелательные действия собаки. Во всех случаях передвижения собаку вести рядом на коротком поводке, а в строю соблюдать установленную дистанцию. При встрече с другими дрессировщиками соблюдать правила левостороннего движения.

С выходом на занятия в поле группу собак привязывать только цепями к приколам и на одной линии (в один или два ряда) и не ближе 6 — 8 метров между собаками. При выполнении групповых упражнений в населенных пунктах, местах выпаса скота собаки должны быть в намордниках. В жаркие дни продолжительность пребывания собак в намордниках сокращать. Специальные предметы и объекты (заборы для прыжков, лестницы и площадки вокруг них), используемые в дрессировке, поддерживать в исправном состоянии. При развитии злобы, задержании убегающего одевать помощников только в добротные дрессировочные костюмы (пальто).

Запрещается дразнить собаку (кроме выполнения специальных упражнений), натравливать ее на людей, собак и на др. животных. Запрещается бить, растаскивать дерущихся собак, хватать за горло (другая собака в это время может схватить за руку).

В случае драки между двумя собаками каждый дрессировщик должен взять свою собаку за задние ноги и перевернуть на спину или скрутить ошейник так, чтобы удушающим воздействием вынудить собак разойтись. Перевозить собаку можно только в наморднике.

При посадке на машину и другие транспортные средства, а также высадке с них соблюдать осторожность: стык между основанием кузова и бортом автомашины рекомендуется прикрыть деревянной рейкой или специальной подстилкой из прочной ткани, списанной дрессировочной куртки.

При групповых перевозках каждый дрессировщик должен держать собаку между коленями мордой к себе или от себя в зависимости от высоты сиденья.

Ежедневно тщательно осматривать собаку — нет ли травм и признаков кожных заболеваний. В случае появления признаков заболевания немедленно доложить руководителю (инструктору) и принять меры по оказанию неотложной помощи.

.7 Сбережение собак

Уход за служебными собаками осуществляется в установленное распорядком дня время и включает: выгуливание, чистку, ветеринарный осмотр собак, уборку помещений, территории городка и выгульных площадок, ремонт и обслуживание специального снаряжения.

Перед уборкой собаки выгуливаются на специально устроенных выгульных площадках. Территория площадки должна быть освещена и иметь асфальтовые или плиточные дорожки, газон с плотной низкой травой, удобной для уборки и обновления. Площадка огораживается сетчатым забором высотой не менее 2 м. Сетка заглубляется на 0,2 м. Выгульные площадки оборудуются контейнерами для сбора фекальных масс и дезинфицирующим барьером. Пустующие суки выгуливаются в последнюю очередь. Выгуливать собак на территории городка и кинодрома категорически запрещается. По окончании выгуливания собаки ставятся на собаковязь и осматриваются в присутствии кинолога ветеринарным фельдшером. В случае возникновения или подозрения на возникновение заболевания для принятия решения о дальнейшем использовании собаки на службе докладывается по команде, при необходимости проводятся карантинные и лечебно-профилактические мероприятия.

По окончании осмотра собак чистят. Чистка собак производится не менее одного раза в день, а также во всех случаях загрязнения шерсти.

Для чистки собак применяются гребень, щетка, скребница и суконка. Специалист кинологической службы, став с левой стороны собаки, выполняет чистку шерсти щеткой на голове, шее, туловище, хвосте и конечностях. Щетка с определенной периодичностью очищается скребницей. Затем в такой же последовательности гребнем расчесывает шерсть по направлению ее роста, а затем приглаживает суконкой. Глаза и уши собаки протирают чистой тряпочкой или ватой. Чистка собак специалистами кинологической службы производится самостоятельно. По окончании чистки предметы ухода тщательно очищают, при необходимости дезинфицируют и удаляют на хранение в специально отведенное место.

Мытье собак осуществляется в специально оборудованном для этого теплом помещении. Вначале шерсть смачивается теплой водой, затем намыливается специальным (для данного вида животных) моющим средством до появления обильной пены. Через 3 — 4 минуты мыльную пену смывают водой, процедуру повторяют до полной очистки шерстного покрова, собаку вытирают и ставят для обсыхания.

После выгуливания, осмотра и чистки собак производится уборка павильонов, территории городка, кинодрома, выгульной площадки и изолятора для больных собак.

За каждой служебной собакой закрепляется один комплект предметов снаряжения и инвентаря согласно нормативной документации снабжения снаряжением для служебных собак. На всех предметах укрепляется металлическая бирка с надписью клички собаки или ее номера. Снаряжение и предметы ухода хранятся в шкафах на закрепленном за каждым специалистом-кинологом месте. Предметы снаряжения перед использованием тщательно проверяются на прочность. Ремонт снаряжения производится специалистами-кинологами самостоятельно.

С целью определения состояния здоровья собак, их соответствия категории использования на службе, условий кормления, а также состояния специального снаряжения, наличия инвентаря ежемесячно проводится выводка служебных собак. Во время выводки также проверяется учебно-материальная база городка и кинодрома для дрессировки (тренировки) служебных собак.

Чтобы уберечь служебную собаку от болезней и обеспечить ее высокую работоспособность необходимо:

1.соблюдать санитарно-гигиенические требования к содержанию служебных собак;

.ежедневно чистить и ухаживать, в соответствии с породными особенностями;

3.правильно и полноценно кормить (правильность кормления и состояние упитанности следует проверять взвешиванием один раз в месяц);

.своевременно выгуливать;

.регулярно тренировать (дрессировать);

.соблюдать строгий распорядок дня, разработанный с учетом условий работы собаки;

.постоянно наблюдать за состоянием собаки;

.не допускать контакта с бродячими животными;

.пресекать попытки собаки поднимать с земли остатки пищи;

.строго и своевременно выполнять установленные ветеринарными службами профилактические мероприятия: дезинфекция, вакцинация, дегельминтизация, обработки от эктопаразитов, клинический осмотр и т.д.

.в общественных местах собак водить рядом на коротком поводке и в наморднике.

.предупреждать травмирования собак, не допускать драк между собаками, покусов другими собаками.

.не допускать, чтобы собака обнюхивала загрязненные места (помойки, мусорки).

.не допускать, чтобы собака пила из луж, арыков, каналов, сточных водоемов.

.Проведение вакцинации.

.8 Меры безопасности при работе с собакой

Благодаря своим биологическим качествам собака должна атаковать человека, вести с ним борьбу, крепкой хваткой задерживать, нанося серьезные ранения и доводя до шокового состояния.

Поэтому организаторы службы и кинологи должны соблюдать меры предосторожности. Служебные собаки размещаются в питомниках, огороженных забором. Ворота и двери закрываются на надежные запоры. Если собака размещается не в вольере, а в будке, то она содержится на надежной привязи (ошейник, цепь).

Вход посторонним лицам, особенно детям, к местам размещения собак запрещается.

Все спецснаряжения для собак (ошейники, шлейки, намордники, цепи) находятся в исправности.

Уход за собаками ведут закрепленные инструкторы и вожатые, а в их отсутствие те специалисты службы, к которым собаки не проявляют злобы.

На занятиях по дрессировке в качестве помощников привлекают опытных кинологов и других сотрудников, предварительно их проинструктировав. Дрессировочные костюмы должны быть исправными. При дрессировке служебных собак дачу лакомства производят только открытой ладонью вверх.

На групповых занятиях по подготовке собак между животными соблюдают интервалы и дистанции, обеспечивающие избежание драк между животными и покусов людей.

При срыве собаки с поводка, бесконтрольном выходе из вольера, нужно учитывать, что данное животное кусает то, что движется, поэтому необходимо:

-Сохраняя спокойствие остановиться, и не делая резких движений, дождаться подхода дрессировщика или подождать, пока собака вас не обнюхает (как правило, у нее пропадает интерес к вам).

-Если в руке есть аппортировочный предмет, необходимо броском по линии движения переключить собаку на аппортировку.

-В резкой угрожающей интонации дать команду «Фу!»;

-Используя подручные предметы (головной убор, куртка, сумка, палка и т.д.) принять собаку дождаться дрессировщика.

Перед посадкой собаки в автомобили и другие транспортные средства на них надевают намордники, собака должна находиться на коротком поводке и по команде «Рядом!».

Без учебной и служебной необходимости нельзя натравливать на людей и животных. Лица, находящиеся рядом с собакой, не должны без надобности махать перед ними руками, тряпками, а также кричать и говорить в угрожающей интонации по отношению к собаке и ее хозяину.

Необходимо также знать, что собака может стать источником заболеваний людей, что требует соблюдения целого ряда санитарно-гигиенических правил:

1.Лицам, закрепленным за собаками, перед работой с ними, надевать спецодежду.

2.Не разрешать собаке лизать лицо и руки.

.Не давать корм и воду собаке из личной посуды.

.Не употреблять для ухода за собаками предметы личной гигиены.

.Людям при обращении с собаками не кушать, не пить и не курить.

.После каждого контакта с собаками мыть руки с мылом.

.При покусах собаками людей, раны необходимо промыть марганцовкой, смазать настойкой йода и наложить повязку.

.При обнаружении у собак отклонений в поведении от нормы (агрессивность, вялость, отказ от корма, извращенный аппетит, повышенная температура тела) немедленно докладывать старшему начальнику и информировать ветеринарную службу.

.Периодически с профилактической целью или же по показаниям проводится дезинфекция мест размещения собак, кухни, прилегающих к питомнику территорий, с предварительной механической очисткой. Будки, настилы выносятся из вольеров, разбираются и после обмывания их водой просушиваются и прожариваются под солнцем.

.Спецснаряжения для дрессировки, инвентарь и предметы ухода за собаками регулярно подвергаются механической обработке, обмыванию и дезинфекции. Металлические части инвентаря (лопаты, грабли, скребки, совки) можно стерилизовать в пламени или на костре.

.Фекалии от собаки, шерсть после чистки и другой мусор собираются в специальной яме, закрытой крышкой, и удаленный от помещения 50 метров.

Запрещается:

1.Передавать служебную собаку под наблюдение посторонних лиц.

2.Использовать собаку не по назначению.

.Проводить занятия с собакой проявившей агрессию к дрессировщику.

.Выделять поощрением одну собаку в присутствии другой или группы собак.

.Вступать в тактильный (касательный) контакт с незнакомой собакой, находящейся в свободном состоянии (не на привязи), без специального снаряжения, подавать какие-либо команды незнакомой собаке.

.Повышать голос, принимать угрожающие позы, дразнить и производить резкие возбуждающие движения руками или какими-либо предметами на агрессивных или излишне возбудимых собак, находящихся в свободном состоянии.

.Допускать жестокое обращение со служебными собаками, применять неоправданное механическое воздействие на собаку.

.Допускать контакт вновь прибывших собак с другими собаками подразделения, контакт не спаренных собак и собак одного пола во избежание их драки.

.Допускать контакт щенков с взрослыми собаками, выгуливать и кормить их совместно.

.Производить уборку мест содержания служебных собак в момент их кормления, пытаться забрать кормушку или добавить корм.

.Курить и принимать пищу во время работы со служебной собакой.

.Выполнять без соответствующего защитного снаряжения роль фигуранта при дрессировке собак, особенно на развитее агрессии, проведения задержания.

.Выводить служебную собаку из вольера без специального снаряжения в момент, когда на территории находятся другие собаки.

.Посторонним лицам подходить к собаке находящейся на привязи, или к собаке в период выкармливанию ею щенков.

.Трогать собаку, когда она спит или ест.

.Использовать при работе с собакой неисправное специальное снаряжение.

.Выгуливать «течкующую» суку без поводка.

При встрече с агрессивной собакой, находящейся в свободном состоянии, необходимо:

— Вести себя спокойно, не проявляя волнения и не жестикулируя руками, не пытаться убежать от собаки, не поворачиваться к ней спиной, так как это пробуждает охотничий инстинкт животного, и спроецирует нападение.

Не делать резких движений в сторону хозяина собаки.

— При нападении нескольких собак, необходимо спиной к стене, дереву или др. предмету, чтобы исключить нападение со спины.

Выводы и предложения

кинолог собака дрессировка породистый

За все время дрессировки своей собаки, автор работы находила трудности в контакте с ним, он пытался показать доминантность над всеми членами семьи. Собака по своей нервной деятельности смешанный тип холерика и сангвиника. Проводя время на площадке с другими собаками, автор работы не заметила ни каких различий между работой породистой собаки и дворняги. Как правило, сейчас идет мода на немецких овчарок, и их служебная деятельность уникальна, но, как показала практика, дворняга может работать не хуже любой породистой, а возможно и лучше. Молодой кобель дворняги дает не плохие результаты на соревнованиях, единственных минус, это не систематические занятия с ним.

Предложения:

Не стоит относиться к дворнягам как к бесполезным собакам, их природные особенности при грамотном взаимодействии с хорошим специалистом, могут дать отличную работу в тандеме с человеком. Автор работы предлагает брать на служебную деятельность дворняг, так как на личном опыте доказано, что дворняга может работать наравне с немецкой овчаркой, переносить стойкие морозы и похвастаться крепким здоровьем.

Список использованных источников

1.Информационное агентство «pets. academ. info» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://pets.academ.info/pets/sobaki/moskovskaya-storozhevaya/1939

2.В. Бочаров и А. Орлов Д — Дрессировка служебных собак