Введение. Александр Валентинович Вампилов (1937—1972), трагически погибший в возрасте 35 лет, не увидевший ни одной из своих пьес на московской сцене, написал драму «Утиная охота» в 1971 году. Это одно из самых важных для понимания его творчества произведений, по поводу именно этой пьесы А. Вампилов восклицал: «Пьесу oсудили люди устaревшие, не пoнимающие и не знающие молoдежь. Aмы— тaкие вoт! Этoя, понимаете?! Зарубежные писатели писали о «потерянном поколении». А разве в нас не произошло потерь?» [7, с. 178].
Все персонажи пьесы кроме того,что вращаются вокруг центрального героя— Зилова— обязательно являются его двойниками, то есть отражают какую-то грань его индивидуальности. Сам же главный характероказывается на стыке противоположных возможностей, заложенных в нем самом и реализованных в его окружении. В нем сочетаются низкое и высокое, трагическое и комическое.
Функции ремарок в пьесе А. Вампилова «Утиная охота»
На первый взгляд, ремарки исполняют сугубо служебную роль [2, c. 320], содержат сценические указания, но ошибочно думать, что они лишь некое дополнение к тексту драмы. Это такая же значимая форма речи, как монолог и диалог. Как отмечает исследовательница, «ремарка обращена к актеру и служит для ясного понимания зрителем происходящего на сцене» [5, c. 6].
По мнению же В.Е. Хализева, ремарка — это «указание автора в тексте пьесы (обычно в скобках) на поступки героев, их жесты, мимику, интонацию, на психол. смысл их высказываний, на темп речи и паузы, на обстановку действия <…>Для мн. пьес ХХ в. характерна развернутая, беллетризованная Р. <…>» [8, c. 322].Но самым важным для нас все же является высказывание Н.Д. Тамарченко: ремарка «представляет собой единственный в драме вид прямого авторского слова» [6, c. 325.] Н.И. Ищук-Фадеева, исследуя длительную эволюцию ремарки и отмечая разительныеизменения ею своих функций, приходит к выводу, что в итоге эволюции «ремарка становится одним из главных средств выражения авторской позиции» [5, c. 16].
Точки зренияназванных ученыхна ремарку вплотную подводят нас к проблеме выявления авторской позиции в пьесе «Утиная охота».То есть, без учета ремарок нельзя говорить о верном прочтении пьесы, без ремарок пьеса утрачивает свою целостность, и наше восприятие пьесы тоже будет нецелостное.
Именно поэтому целью нашей работы является изучение ремарок в пьесе Александра Вампилова «Утиная охота», выявление всех присущих им функций и определение с их помощью авторской позиции.
Обратимся к пьесе А.В. Вампилова «Утиная охота». Ее структура довольно сложна. В пьесе совмещены сразу два временных плана: настоящее и прошлое, которое предстает в воспоминаниях главного героя Зилова. В настоящем времени действие происходит в течение одного дня: он просыпается в одно дождливое утро с похмелья, получает траурный венок, звонит приятелям, собирается на охоту, затем пытается застрелиться, но от этого шага его удерживают друзья. В финале герой снова решает ехать на охоту и звонит своему приятелю Диме. Параллельно разворачиваются события из прошлого: новоселье, афера, провернутая Зиловым на работе, письмо от умирающего отца, знакомство с Ириной, ссора с женой и ее аборт, известие о смерти отца, отъезд жены и ссора Зилова с друзьями, после которой они и присылают ему похоронный венок. Главный герой находится на границе двух временных сфер.
Художественная структура, отмеченная нами, определяется композиционно-сюжетными функциями ремарок. Они организуют переходы от одного плана к другому. Эти переходы осуществляются с помощью включения или выключения света: «Cвет нaсцене гаcнет, передвигaется круг, и сценaосвещается. Перед нaми новая декорация. Начинается его первое воспоминание» [1, c. 183]; «Затемнение, во время которого возобновляется декорация начала пьесы» [1, c. 207]. Эти ремарки подчеркивают условность сценического действия: повторяются слова «декорация», «прожектор» и т. д. Создается ощущение театральности происходящего.Интересно что переход от настоящего к воспоминаниям главного героя осуществляется с помощью изменения музыки и света прожекторов, тем самым характеризуя внутренние противоречия героя. Обратим внимание, что воспоминания о прошлом даны сквозь призму восприятия Зилова, то есть на всех персонажах пьесы так или иначе распространяется зиловская оценка.
Помимо реальных событий, произошедших с героем, в пьесе есть и его видения — события, которые он воображает. Зилов представляет себе реакцию друзей на его смерть. Эти сцены повторяются, образуя композиционное кольцо. В первый раз Зилов полушутливо размышляет о самоубийстве. Это отражено в ремарке, предваряющей его видение: «На площадке, освещенной ярким прожектором, сейчас возникнут лица и разговоры, вызванные воображением Зилова. К моменту их появления трaурная музыкaстрaнным образом преображается в бодрую, легкомыcленную. Это тaже мелoдия, нoисполняемая в другом размере и ритме. Негромко она звучит в продолжение всей сцены. Поведение лиц, их разговоры в этой сцене должны выглядеть пародийно, шутовски, но без мрачной иронии» [1, c. 181].
Во второй раз Зилов действительно намеревается совершить самоубийство, оно представляется ему неотвратимым. Ремарка, открывающая эту сцену, напрямую соотнесена с упомянутой выше, сцена отличается другим эмоциональным настроем: «Теперь эта сцена с начала дoкoнцaдoлжнaсопровождаться траурной музыкой. Поведение лиц и разговоры, снова возникшие в вooбражении Зиловa, нaэтот рaз должны выглядеть без шутовства и преувеличений, как в его воспоминаниях, то есть так, как если бы все это случилось на самом деле» [1, c. 260].
Границы между произошедшим и пригрезившимся Зилову размываются. Все ремарки, описывающие переходы во времени и из реальности в видения, нарочито театрализованы. Это подчеркивает условность происходящего, зыбкость пограничного положения Зилова.
Однако в ремарках не всегда упоминаются такие свойственные театру предметы, как «декорация», «прожектор». Ремарки, которые связаны с временным планом, в котором действительно находится Зилов (то есть с событиями одного дня), создают впечатление «настоящести» пространства. Обратимся к самой первой ремарке пьесы: «Городская квартира в новом типовом доме. Входная дверь, дверь на кухню, дверь в другую комнату. Одно окно. Мебель обыкновенная. На подоконнике большой плюшевый кот с бантом на шее. Беспорядок.
Нa переднем плане тахта, нa которой cпит 3 и л о в. У изголовья cтолик с телефоном.
В окно видны поcледний этаж и крыша типового домa, стоящего напротив. Нaд крышей узкая полоска серого неба. День дождливый.
Раздается телефонный звонок. Зилов просыпается не сразу и не без труда. Проснувшись, он пропускает два-три звонкa, потом высвобождает руку из-под одеяла и нехотя берет трубку» [1, c. 175].
Сразу же обращают на себя внимание повторения: «Городская квартира в новом типовом доме… Мебель обыкновенная… В окно видны последний этаж и крыша типового дома…» Они говорят о типичности обстановки. «Серое небо», «дождливый день» и «беспорядок» создают довольно унылую атмосферу.
Пространство квартиры предельно обезличено. Но в описании выделяются ключевые образы, символы. В этой ремарке появляется мотив дождя. Плохая погода не дает Зилову отправиться на охоту, он постоянно находится в ожидании. Дождь соотносится и с душевными переживаниями героя. С внешним пространством, где идет дождь, связано окно. Окно — символическая деталь, оно придает пространству переходность. Окно как бы отделяет Зилова от мира охоты, в который он так стремится попасть. Кроме того, если считать, что дождь за окном соотнесен с душевными движениями героя, то окно отделяет его и от него самого, от его «я»: всю пьесу герой пытается понять себя, самоопределиться. Окно упоминается в ремарках на протяжении всей пьесы: «Садится на постели так, что лицо его обращено к окну», «Зилов ходит по комнате, постоял у окна» [1, c. 224], «Задумался, прошелся по комнате, взглянул в окно, снова прошелся» [1, c. 214]. Важен и образ телефона, который постоянно упоминается в ремарках. Телефон соединяет героя с другими людьми. Звонки влияют на развитие действия. Один звонок разбудил его, другой помешал застрелиться. Также обращает на себя такая деталь, как плюшевый кот. Его историю мы узнаем из воспоминаний Зилова: кота подарила ему Вера на новоселье. Он был подарен вместо настоящего кота, которого принято пускать в дом вперед хозяев. Это словно пародия на домашний очаг. Квартира Зилова —это не его дом. В ней уместна даже садовая скамейка, принесенная Кузаковым. Квартира Зилова —это место его заключения.
Теперь перейдем к рассмотрению ремарок, содержащих портретные характеристики персонажей.Они немногочисленны (что, видимо, связано с относительно малым количеством действующих лиц), но в то же время подробно описывают героев: «Зилову около тридцaти лет, он довольно высок, крепкoгo сложения; в его походке, жестах, манере говорить много свободы, происходящей от уверенности в своей физической полноценности. В то же время и в пoхoдке, и в жестах, и в разговоре у него сквозят некие небрежность и скука, происхождение которых невозможно определить с первого взгляда. Идет нa кухню, возвращается cбутылкой и стaкaном. Стоя у окнa, пьет пиво. C бутылкой в руках начинает физзарядку, делает несколько движений, нoтут же прекращает это не подходящее его состоянию занятие. Звонит телефон. Oн подходит к телефону, снимает трубку» [1, c. 176].Перед нами поэтапная характеристика героя: мы узнаем сначала о возрасте, затем о внешнем облике и чертах характера и после о действиях, совершаемых героем в момент его описания.
С помощью этой ремарки А. Вампилов уже в начале пьесы подчеркивает противоречивость героя, сообщая о том, что Зилов находится в состоянии кризиса. На это же обращает внимание М. Бычкова при анализе данной ремарки: «Уже в первой ремарке, описывая внешность и манеры героя, автор характеризует Виктора как экзистенциального человека, используя ключевые для экзистенциалистов понятия. В этом и является весь конфликт драмы. Интересно, что в пьесе нет конфликта как такового. То есть, нет столкновения Зилова со средой или персонажами. Конфликт возникает на протяжении всего произведения в мыслях Зилова и даже к концу пьесы не имеет своего разрешения. Зилов, скорее всего, переживает по этому поводу и даже всерьез подумывает о суициде» [3, c. 107].
Зилов соотносится с другим персонажем, официантом Димой: «Это ровесник Зилова и Саяпина, высокий, спортивного вида парень. Oн всегда в ровном деловом настроении, уверен в себе и держится с преувеличенным достоинством, что, когда он занят работой, выглядит немного смешным» [1, c. 183].
Изначально задается предельное сходство Зилова и официанта, но оно только внешнее. В отличие от Зилова, официант внутренне мертв, тогда как Зилов борется, находится в пограничном состоянии. Показателен следующий диалог этих персонажей, в котором они обсуждают охоту:
«Официант. <…> Влет бей быстро, нooпять же полнoе рaвнoдушие… Как скaзaть… Ну так, вроде бы они [утки] летят не в природе, а на картинке.
3 и л о в. Но они не на картинке. Oни-то все-таки живые.
О ф и ц и а н т. Живые они для того, кто мажет. А кто попадает, для того они уже мертвые.Cooбражаешь?» [1, c. 250].
Зилов видит жизнь в окружающем мире, поэтому он никогда не попадает по уткам. Он знает, что они живые. Его отношение к охоте не прагматичное, как у Димы-официанта, для него она является удивительной встречей с природой: «Это как в церкви и даже почище, чем в церкви… А ночь? Боже мой!» [1, c. 249] Он стремится к внутренней свободе, и это отличает его от официанта.
Ремарки часто типизируют персонажей. Например, ремарка о Галине: «На ее лице почти постоянно выражение озабоченности и сосредоточенности (она учительница, а у учителей с тетрадками это нередко)» [1, c. 191].
Нечто похожее можно заметить и в ремарке, описывающей Кушака: «Будучи в гостях, постоянно выглядывает в окно, как, впрочем, почти все владельцы автомобилей» [1, c. 188].
Если ремарки, посвященные интерьеру и описанию героев, были весьма развернутыми, то ремарки, раскрывающие характеристику действий персонажей, могут быть как краткими, так и развернутыми: «Бросает трубку, допивает пиво. Поднимает трубку, набирает номер, слушает» [1, c. 176] и «Брocaет трубку, пoвoрачивается нa другoй бoк, нo тут же ложится нaспину, a через мгнoвение cбрасывает c себя oдеялo. C некоторым удивлением обнаруживает, что он спал в носках. Садится на постели, прикладывает ладонь ко лбу. Весьма бережно трогает свою челюсть. При этом болезненно морщится. Некоторое время сидит, глядя в одну точку,—вспоминает. Оборачивается, быстро идет к окну, открывает его. Cдосaдой мaхнул рукой. Мoжнo пoнять, чтo oн чрезвычайнo недоволен тем, что идет дождь» [1, c. 176].
При этом можно отметить, что ремарки, которые характеризуют действия персонажей, часто их обобществляют, например: «Все поздоровались», «Все смеются» [1, c. 199]. Они обезличивают персонажей. Герои предстают настолько же лишенными индивидуальности, как и квартира Зилова. Присутствует и мотив театральности и фальши: «Говорит монотонно, подражая голосу из бюро погоды» [1, c. 195], «Валерия (театрально)…» [1, c. 193], «Играет фальшиво» [1, c. 195], «Картинно причесывается» [1, c. 196]. Все это создает мир серых, безликих, неискренних «аликов», если воспользоваться словом из лексикона Веры. Становится понятно, почему Зилов рвется на охоту —к природе, в мир свободы, в мир стихии, к тишине и туману.
В ремарках важно то, какую позицию определяет для читателя автор. Вначале у читателей та же точка зрения, что и у повествующего субъекта, точка зрения которого представлена в ремарках, которые детально характеризуют персонажей. Однако в финале, в ремарке, описывающей Зилова, ситуация меняется: «Плaчет oн или cмеется, пoнять невoзможно, нoего телo дoлгo сoдрoгается тaк, кaк этo бывaет при сильнoм смехе или плaче. Так проходит четверть минуты…». «Он поднимается, и мы видим его спокойное лицо. Плакал он или смеялся, по его лицу мы так и не поймем» [1, c. 271].
Читатель оказывается в позиции стороннего наблюдателя. Он не знает, какие изменения произошли с Зиловым — не знает, плакал ли тот или смеялся, какое решение принял. Ремарка, в которой появляются пейзажные детали, создает почти идиллическое настроение: «К этому времени дождь за окном прошел, синеет полоска неба, и крыша соседнего дома освещена неярким предвечерним солнцем» [1, c. 264].
Финал пьесы кажется неоднозначным. Казалось бы, сюжет завершается духовной смертью героя: если раньше шел дождь, соотнесенный в сюжете пьесы со страданиями Зилова, то теперь дождь закончился, душа Зилова омертвела —он решает ехать на охоту с официантом, самым неживым персонажем пьесы. Зилов говорит по телефону «ровным, деловым, несколько даже приподнятым тоном» [1, c. 271]. Но с другой стороны, пейзажная зарисовка (синеющее небо, неяркое предвечернее солнце) позволяет предположить, что герой может воскреснуть и наконец обрести столь им желанную свободу, связанную в его представлениях с утиной охотой.
Заключение
Проанализировав данное произведение, мы обнаружили, что ремарки в пьесе выполняют различные идейно-художественные функции.
Во-первых, с помощью ремарок автор знакомит читателя с портретной характеристикой героев, во-вторых, с описанием интерьера, в-третьих, с характеристиками действий персонажей, в-четвертых, с точкой зрения героев.
Самой же важной функцией ремарок в пьесе А. Вампилова «Утиная охота» становится, на наш взгляд, освещение ими центрального конфликта драмы как изнутри, так и извне. Благодаря им читатель-зритель постоянно соотносит в своем сознании противоречия во внутреннем мире героя с коллизиями во взаимоотношениях Зилова с окружающими его людьми и реальностью в целом.
Список литературы:
А.В. Вампилов Утиная охота: пьесы. // Детская литература. М., 2011 г.
А. Богуславский.Ремарка // Словарь литературоведческих терминов. М., 1974. с. 320.
Бычкова М.Б. «Утиная охота» Вампилова: попытка экзистенциалистского прочтения // Драма и театр. Сб. науч. тр. Тверь, 1999. с. 105—116.
Б. Сушков Александр Вампилов. М., 1989.
Ищук-Фадеева Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы // Драма и театр. Сб. науч. тр. Вып. 2. Тверь,2001. с. 5—16.
Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И., Бройтман С.Н. Теория литературы: Учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений: В 2 т. М., 2004. Т. 1: Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. с. 325.
Тендитник Н. Мастера. Иркутск,1981.
Хализев В.Е. Ремарка // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. с. 322.